Клювы

Косые солнечные лучи, проникая сквозь окна (или иллюминаторы?), освещали дубовые панели, ламинированную карту Чехии, бильярдный стол, коньячные бутылки в шкафу. Вместо клетчатого пиджака Радек Адамов надел китель. Обновка была тесной и явно не застегивалась на брюхе. Адамов курил сигару. Душистый запах табачных листьев с нотками шоколада распространялся по каюте.

У шкафа восседал американец Рон. Лысина блестела, как полированная кость. Мешки под глазами сделали его похожим на бассет-хаунда. Рон зажал коленями автомат. Дуло целилось ему в подбородок. «Вот придурок…» — скривился Филип.

— Рады встрече, — пыхнул сигарой администратор казино. — Простите, сесть не предлагаю.

— Мы постоим.

Воцарилось молчание. Взгляд Адамова сканировал визитеров. На зеленом сукне, среди бильярдных шаров, возвышалась гора голубых упаковок. Таблетки.

— Где женщины? — не выдержала Камила.

— В казематах, естественно.

— Но вы сказали… — Филип уставился на Зоунара. Сержант ухмыльнулся.

— Мы пытались их вывести. — Адамов изобразил печаль.

— Черта с два вы пытались! — фыркнул Филип.

— Или не пытались, — равнодушно согласился администратор.

— Это те пилюли? — Камила сделала шаг к столу.

— Стой на месте! — Сержант щелкнул затвором. Камила отступила назад.

— Да, лекарства от сна. Вообще-то их создавали для склеротиков и стариков с Альцгеймером. Но тонизируют изрядно. Правда, пучит от них, а бедный Томаш покрылся сыпью.

— Забрать таблетки вы успели, — заметила Камила.

— Что есть, то есть. — Адамов стряхнул пепел на ковер.

— Кто еще сбежал из крепости? — спросил Филип.

— Только мы впятером. А, был еще работник метрополитена. Редкостный идиот.

— Идиот, — продублировал Рон, мало чем отличающийся от ракшаса.

— Лез куда не стоило, — многозначительно сказал Адамов.

— И какой же, — спросила Камила, — несчастный случай произошел с моряком, позвавшим вас на корабль?

— Он поскользнулся и упал на пулю, — не моргнув, отчеканил администратор.

— Вы заплатите за это.

— Ой-ой. Позвоните в полицию?

Рон захохотал — нет, закаркал, как ворона. Изо рта летела слюна. Ошарашенные пленники таращились на него, пока не прошел приступ птичьего смеха.

— И зачем все это? — спросил угрюмо Филип. — Вы неплохо устроились. Просидите в тепле еще день-другой. Зачем вам мы?

— А вот это самое любопытное.

Адамов топнул ногой в пол.

Дверь за его спиной отворилась, и в каюту вошел голый по пояс тощий человек. Камуфляжные штаны висели так низко, что видны были лобковые волосы. Язвы гноились на руках и губах, зрачки пылали безумием в ямах глазниц, на ключицах скалились черепа вытатуированных бус.

Филипа будто током шибануло:

— Вик?!

— Карма, братик! — Автостопщик обнажил в усмешке черные резцы. — Я ж говорил, что Бог есть. Привет, подруга!

Оксана замерла восковым изваянием. Корней загородил ее собой. Пленники сомкнули ряды.

Филипу никак не удавалось собрать воедино добровольцев из Вышеграда и оставленного на обочине наркомана.

— С ними была синеволосая сука.

Адамов вопросительно выгнул бровь.

— Ее звали Вилма, — процедил Филип. — И она умерла.

— Жаль, — лыбился Вик, — впрочем, я не геронтофил. Люблю молоденькие киски. — Он облизнулся, смачивая слюной паршу.

— Расскажи им. — Адамов выпустил колечко дыма.

— Я не мастак травить истории. Но эта — просто шик. Когда вы, уроды, высадили меня на съедение упырям, я пошлепал в лес. Решил заночевать там. И знаете, кого я повстречал? — Вик выпучил глаза и хлопнул себя по ребрам. — Старину Лазара! Долбаного венгра, я куковал с ним в одной камере пару лет назад. Знаете, что со мной делал старина Лазар? Детка, — обратился он к испуганной Оксане, — при всем желании я не смогу сделать с тобой такое. Хотя… я постараюсь. — Вик подмигнул, и Оксана затравленно пискнула. — Так о чем бишь я? Лазар… Ну, в темноте мне почудилось, что это мой сокамерник. Но я присмотрелся. Ни фига. Похож, да, но Лазар отродясь не носил такой одежи. И очков. И вообще Лазар сдох от пневмонии или от чего-то такого. — Вик харкнул себе под ноги. — Этот тип… Отто… Он спросил, в курсе ли я, кто меня подвозил. Я ему: а то! Сука, старая сука, сука со сладкими сиськами и трое мудаков. А Отто говорит мне, говорит, как брату, приобняв, я еще подумал, что он педик и хочет, чтобы я соснул его змею… Отто говорит: один из тех мудаков спит и не становится лунатиком.

Филипа будто огрели кнутом. Кто-то пробрался в его квартиру? Подслушивал, хоронясь за занавесками? Нет, чепуха! Но тогда откуда?..

Позади заерзали изумленные товарищи. Их реакция понравилась Адамову.

— И как ему удается такой трюк? — спросил администратор.

— Лазар… то есть Отто сказал, что этот мудак — мутант. И что я должен отправиться к реке и рассказать про мутанта людям, живущим на пароме. Они — нормальные чуваки, сказал мне Отто.

— Вы посмотрите на него! — взъярилась Камила. Вик приосанился. — Да он же наркоман! Какой-то человек в лесу, какие-то мутанты… Как вы можете верить в этот бред?

— Ну, — произнес Адамов, — нельзя проворонить шанс.

— Какой шанс?

Вик почесал под мышкой.

— Отто сказал, мутант излечит нас. Мы тоже будем спать и просыпаться.