Клювы

Абсурдность его слов не поддавалась анализу. Мысль, как сигаретный ожог, отпечаталась в сознании: «Кто-то из нас — предатель». Но кто? Оксана знать не знала Адамова. И никак не могла заранее отправить Вика в Высочаны. Тогда Камила? Альберт? Вилма? Но зачем им служить местечковому вожаку? И опять-таки: как они это провернули?

— Итак, — подытожил Адамов, — кто-то спал сегодня ночью?

Друзья молчали.

«Нет среди нас Иуды, — отринул сомнения Филип, — стукач сказал бы, кто именно спит».

Адамов изучал пленников сквозь клубы дыма.

— Томаш.

— Да, капитан!

— Наш таинственный Отто говорил о мужчине. Выведи-ка пожилую леди на палубу и расстреляй.

— Есть, капитан!

Официант потянулся к Камиле.

— Стойте! — рявкнул Филип. — Мутант — я.

— Прелестно!

Адамов подошел к Филипу, прищурился, глядя снизу вверх:

— Да. Вполне возможно, что ты.

— Он врет, — сказал Корней. «Только не начинай!» — взмолился Филип. — Мутант — это я.

Альберт поднял руку:

— Вы ничего не путаете?

— Так-так-так… — Адамов огорченно пожевал сигару. — Разыгрываете сценку из гангстерского боевика?

— Капитан, — окликнул его заскучавший Вик. — Я могу забрать свою награду?

— Валяй.

Вик вынул из-за спины зазубренный охотничий нож и гаденько улыбнулся Оксане:

— Ну что, подруга? Прогуляемся?

— Не тронь ее! — Корней рванулся вперед. Сержант рубанул прикладом ему в грудь. Парень отлетел к стене, задыхаясь. Рон вскочил и вскинул свой автомат. Томаш ткнул стволом в щеку Филипа:

— Цыц!

Оксана озиралась, словно лисенок, окруженный сворой гончих. Вик вытолкнул ее из каюты. Дверь закрылась, приглушив скабрезные шуточки. Альберт помог позеленевшему Корнею встать.

— Я повторю вопрос, — сказал Адамов. — Кто из вас, гнид, мутант? — И, опережая хор голосов, предупредил: — Томаш, ответят сразу двое или трое, расстреляй толстуху прямо здесь.

— Я, — сказал Филип. — Я сплю и не становлюсь лунатиком. Но я не понимаю, как помочь другим. Думаете, я бы не научил секрету своих друзей, если бы мог?

— Таинственный Отто проинструктировал нашего друга Вика.

Адамов потушил сигарету о край стола и уронил окурок в лунку.

— Томаш, отведи здоровяка на… как называется эта фигня на носу корабля?

— Ют, капитан.

— Да, отведи на ют.

— Друг мой…

Филип почувствовал руку на своем плече и обернулся.

Альберт постучал пальцем по ламинированной карте, очертил ногтем голубое пятнышко озера. Склонился к Филипу и торопливо прошептал:

— На западном берегу дом с оранжевой крышей. Ключ в водосточной трубе.

Филип не успел отреагировать — ствол пихнул к выходу.

— До скорого! — сказал Адамов.

Сердце колотилось о ребра, злость вскипала. Это он, Филип Юрчков, а не какой-то там вымышленный предатель привел их в ловушку. Он один заслуживает смерти за то, что не уберег Вилму, не прочел намерения на ее лице. Что не спас остальных.

Шествуя по палубе, он поднял к небу глаза, словно выискивал оглохшего Бога среди туч. Но увидел лишь мост и черные фигурки, облепившие стропила.

— На колени!

Он безропотно выполнил команду. Наручники упали у ног.

— Пристегни себя к перилам.

— Ты считаешь, — спросил Филип, щелкая браслетами, — я растолкую вам, как не превращаться в лунатиков?

Томас улыбнулся:

— Зачем же? Отто сказал: антидот у тебя в организме. Он сказал: достаточно выпить твою кровь и съесть твой мозг.

5.3

Корней смотрел Адамову в глаза. Ненависть отменила страх. Он ощущал ревущую силу внутри. Способность голыми руками убить вожака.

— Как с этими быть? — спросил сержант.

— Мужчин запри где-нибудь. На случай, если здоровяк солгал. А старуху — за борт.

— Позволь заметить, — заговорила Камила, — что ты — маленький сраный говнюк. Я видела, как ты прятался во время осады, будто трусливый пес. Сбежал первым, еще и перестрелял своих же ребят. Ты, сержант, — она хлестнула ледяным взглядом по Зоунару, — защищал у ворот женщин и рисковал собой. Я думала о тебе как о герое. Но теперь я презираю тебя.

— Вы сами сбежали, — покраснел сержант, — и оставили нас жаворонкам. Вы пытались вывезти беженцев?

— Не разговаривай с ней! — осадил его Адамов. — Рон, помоги сержанту. Пора готовиться к ужину.

Под прицелами двух автоматов их вывели в конференц-зал. Реквизированные рюкзаки так и валялись на столе.

«Думай, Корь! — тормошил себя Корней. — Думай же!»

— Господа, — полушепотом окликнул Альберт, — мне было приятно с вами познакомиться. Камила, мы прекрасно танцевали.

Учитель засвистел какой-то рок-н-ролльный мотивчик. Повернулся и кинулся на автоматчиков, схватил за оба ствола, потащил их вниз. Пули взрыли настил.

— Спасайтесь!

— Врассыпную! — шикнула Камила. Она сорвала со стола зазвеневший металлом рюкзак.

Позади кашляли выстрелы.

Корней вынырнул на палубу, побежал сгорбившись.

Пульс строчил не хуже пулемета. Корней вцепился в кронштейны и выволок себя на козырек, приваренный к рубке. Припал животом к надстройке. Внизу загрохотало. Матерок сержанта прозвучал точно под тем местом, где затаился беглец.

Мысль била копытом: Оксана с извращенцем Виком где-то на пароме. Корабль достаточно велик, чтобы часами искать ее, тычась в каюты.