Клювы

— Как бы там ни было, — мягко проговорил Герман, — вы должны выбрать снова.

— Я готов! — хлопнул в ладоши Дима. — Это чушь, но я хочу посмотреть, как ты будешь выкручиваться дальше.

— Изофатов и Колегин. Кого из них вы выберете?

Диме были прекрасно знакомы обе фамилии. Изофатов преподавал историю педагогики, он был чрезвычайно вредным стариком, ненавидящим студентов и Бахтина лично. Гнусавый, сгорбленный, постоянно кашляющий в платок. Дима втайне мечтал, чтобы Изофатов скончался до сессии.

С Колегиным, преподавателем геологии, у него были хорошие отношения. Михаил Валентинович отличался покладистым нравом, любил пошутить, а в прошлом семестре просто так поставил Диме зачет.

Дима думал минуту и сказал:

— Колегин.

Торжественная ухмылка озаряла его лицо. Хитрый Герман был уверен, что он выберет противного старика, а старик и впрямь преставится не сегодня-завтра.

«Что, философ, не ожидал?!» — злорадствовал Дима.

Герман, впрочем, не выказал разочарования. Вежливо попрощавшись, он скрылся в толпе.

Следующая их встреча состоялась в тот же день, вечером.

Философ врезался в Диму у библиотеки. В коридоре, кроме них, никого не было.

— Как?! — прошипел Бахтин, ударяя кулаком по стене в сантиметре от немытой головы.

— Вы сами выбрали.

— Как, черт возьми?! — рычал Дима Бахтин, — Он умер прямо на лекции, на моих глазах! Стоял человек, и вдруг — раз — на полу! Да ему же тридцать пять исполнилось, какой инсульт?!

Герман развел руками. Дима снова стукнул кулаком по стене:

— Ты мне тут не кривляйся! Ты знал, знал, что он умрет. Ты за ними следил, да? В больнице справки навел или еще как? Ты псих, я прав?

Философа слова Димы не огорчили. Он кротко улыбался уголками рта, и мимические морщины собирали в складках черные угри.

— Да иди ты! — Дима плюнул Герману под ноги. — Не хочется возиться.

Он решительно зашагал по коридору, но остановился, услышав:

— Вы должны выбрать.

— Чего?! — Дима не верил своим ушам. — Думаешь, у тебя девять жизней, а?!

Бахтин угрожающе двинулся на философа.

— Если вы не выберете, умрут оба кандидата. Таковы правила. Извините, что не сказал вам раньше.

Дима с удивлением обнаружил, что гнев его испарился куда-то. Он просто стоял, недоуменно хлопая ресницами.

— Говори, — приказал он тихо.

— Вы должны выбрать. Ваша мать или ваш отец.

Повисла пауза. В тишине было слышно, как за дверями библиотеки шуршат книжные страницы. Вдруг Дима расхохотался.