Клоны не рождаются

Достаточно было полистать хорошенько каталог, и вот она, нормальная человеческая модель: никакой информации прямо в мозг, монитор, клавиатура… Привычно, удобно, интуитивно понятно. Ну, дорого: антиквариат. Так главнюк же платит!

Наверное, нормальный, продвинутый человек двадцать первого века, попав на мое место, попытался бы освоить как можно больше новых технологий. Настроил бы дверной телепорт и ни за что не ступил бы на темную гладь коридора банальной и скучной человеческой ногой, навеки забыв про хождение пешком и завязывание шнурков, вживил бы чип и серфил в сети на полной скорости, сутками пропадая в играх с полным погружением, выклянчил бы у Сеньки его рабочую дозу и отказался бы от сна; но я так не могу.

Я цеплялась… да и до сих пор цепляюсь, не только за людей, но и за вещи. Архаичные вещи были дороги моему сердцу еще дома: например, я всегда предпочитала бумажные книги электронным. А здесь эта болезнь прогрессирует.

У всех свои крючочки, на которых держится крыша.

Мико тоже было привычнее воспринимать информацию с монитора. Так можно отвлечься на что-нибудь еще, когда идет скучный кусок фильма, и вообще, когда что-то транслируется прямо на сетчатку или, того хуже, в затылочные доли мозга, недостаточно просто закрыть глаза и не смотреть, верно? И не надо разбираться особо в том, где, что и как управляется — просто бери и пользуйся. Все эти «интуитивно понятные» интерфейсы будущего не так-то легко осваиваются людьми из прошлого. Не знаю, почему. Зато немного лучше понимаю теперь свою бабушку.

В игры Мико играет мало, особенно в те, новые. Она предпочитает, чтобы приключения происходили по у сторону экрана и не с ней.

Поэтому весь ее воинственный пыл улетучился, когда ей предоставили ее компьютер. Она просто села за него и мирно ждала депортации обратно. Засаленная картонная коробка под локтем, сутулая спина: она абсолютно позабыла про собственные агрессивные настроения. Даже приняла у заскочившего парнишки пиццу, проводив его безразличным взмахом вялой руки. У разносчика было две головы, шесть острых ушей и зубастые рты на затылках, но не думаю, что он смог обратить на себя ее внимание.

Мне же было скучно просто сидеть. Поэтому я немного потормошила Мико, была послана, благополучно вышла из комнаты прямо в тапочках на босу ногу, осмотрела пару бесконечных коридоров (познаваемый мир будущего был просто сделан из коридоров без окон, с гладкими черными стенами — потом мне рассказали, что их прогрызали специальные черви, и вообще мы глубоко в скале), немного заблудилась, нашла гримерную, познакомилась с тамошними девочками, узнала, как важно правильно подобрать цвета и почему ресницы фиолетовые, выведала, что тут есть телепорты… и впервые столкнулась со строгим запретом.

Я сразу призналась, что я «принцесса», и мне казалось, что это не влияет на общение. Но когда я попыталась воспользоваться телепортационной рамкой, выяснилось вдруг, что мне это запрещено. Всем можно, а мне нельзя.

Мне так и не объяснили, почему.

Все сразу так напряглись. Вытолкали меня из гримерной. Обидно вышло. Как-то… совсем бестолково. И когда я вернулась, разбитая и уставшая (еще немного поблуждав) Мико спросила:

— Ну, что нового?

— Ничего. Все то же. Коридоры, коридоры… местные мне не рады.

Мико хмыкнула.

— Вали к себе, выспись. Два дня осталось — и домой.

— Ну да. Ты не знаешь, почему нельзя телепортироваться?

— А что, тут можно телепортироваться? — тут же загорелась Мико.

— Не. Нам нельзя. — Я пожала плечами. — Спрошу у Крейга.

— У тебя знакомых столько, как будто ты всю жизнь здесь жила. Как ты это делаешь? — Фыркнула Мико подозрительно, — может, ты засланец?

— Я просто знакомлюсь, а не сижу весь день сиднем. Попробуй — это реально работает.

В ответ я получила еще одно презрительное фырканье.

Мы с Мико очень стараемся быть подругами, потому что других современников у нас просто нет. Но иногда не на шутку друг друга раздражаем. В тот раз вышло именно так. Я закатила глаза, она закатила глаза, но так как мы друг на друга не смотрели, мы вроде как спустили это на тормозах.

Думаю, вернись мы домой, мы бы даже и вспомнили, что можно связаться с товарищем по несчастью. Забыли бы с облегчением.

Немного грустно это осознавать, но связи, возникшие под давлением обстоятельств, зачастую очень легко рвутся. Плюс на минус дает результат, но кто сказал, что им приятно вместе работать?

Насколько я помню физику, бумажка отваливается от расчески, как только получает свою порцию электронов. Кто знает, возможно, она делает это с превеликим удовольствием.

Прошло еще немного времени. Шло оно медленно, и… одинаково. В скале разве что освещение в коридорах менялось. А во тьме, которую так любила Мико, вообще казалось, что ты провалился в какую-то дыру, где все часы останавливаются, а пленники комнаты обречены вечно есть пиццу.

Но я старательно считала. До отправки домой оставалась ночь, день, еще ночь и, возможно, день — главнюк же не сказал, отправит он нас утром или вечером.