Клоны не рождаются

— Нет, — Варус грустно вздохнул, — вы, клоны, сотворенные людьми. А мы, люди, сотворены Богом. Улавливаете разницу?

— Вообще-то нет, — Мико скривилась, — я вообще в бога не верю.

— Если я не верну вас хозяину, — пояснил Варус терпеливо, — я понесу административную ответственность. Я не хочу нести административную ответственность. Образно говоря… Лучше съесть милгу вовремя, Танья, чем оставить ее умирать в мучениях.

— Понятия не имею, че такое эта милга, — зашипела Мико, вставая между мной и Варусом, — но ты, (истошный писк переводчика), ее саму спросил, че она сама хочет: быть съеденной или сдохнуть? — Она поднялась на цыпочки, заалела лицом, она уже орала, — ты ся че, Богом возомнил, творец недоделанный, брак, …, производственный? За других, …, решать!

Такого мертвого, неподвижного лица, как у Варуса, тогда я не видела больше никогда в жизни. Бейся, ори, кричи, умоляй — не дрогнет застывшее, посмертная восковая маска.

Наша с Мико маска.

Меня трясло.

Кажется, это был конец.

Выхода нет. Выхода просто нет.

Нас обступили вежливые люди.

Даже Сеньку обступили вежливые люди.

Шоу окончено.

Мертвая тишина накрыла зал пологом.

А потом упала дверь.

И в потрясенном безмолвии звонко прозвучал стук смертоносных когтей по каменному полу.

На мое плечо легла тяжелая лапа.

Вторая лапа отодвинула в сторону Мико.

Выточенная из бирюзы инопланетным Данилой-мастером морда замерла в сантиметре от черной маски. Я чувствовала тепло, идущее от мощной шеи, я слышала дыхание. Напряженная поза, отточенная, хоть сейчас на обложку. Впервые за все то время, что я была знакома с Крейгом, он по-настоящему замер, как диковинная статуэтка, даже кончик хвоста не двигался.

Позер.

Даже в такой момент я не могла не восхищаться Крейгом. А может, я восхищалась им именно потому, что он появился — так появился, такой появился! Именно сейчас, я не знаю.

Крейг улыбнулся.

Несколько бесконечно долгих секунд они просто смотрели друг на друга. Ящер и человек. Разумный и разумный. А потом Варус отвел глаза.

И это будто было сигналом: Сенька умудрился сигануть метра на два, приземляясь Крейгу на спину. Хвост Крейга оказался молниеносен, я сама не поняла, как оказалась позади Сеньки. Мико ухватилась за протянутую Сенькой руку, мы втащили ее вместе, уже на ходу.

Бодигарды вдруг вспомнили, что у них вроде как есть кобура, но нас в зале уже не было.

— Мог бы и стремена прицепить, крокодилище, — буркнула Мико, отчаянно цепляясь в плечи Сеньки.

— Я надел трико, — на выдохе сказал Крейг, — и шарф.

— Не трогайте шарф, задушите! — рявкнула я.

Обычно Крейг не носил одежды. Мы с Мико не воспринимали его голым, потому что люди вообще не воспринимают голыми никого, кроме других людей. Его народ надевал вещи только во время всяческих церемоний. И войн. И боев.

Когда я говорила о том, что Крейг замечательно смотрится в костюме, я имела в виду его классное черное трико для занятий боевыми искусствами. Почти единственная полностью закрытая одежда у кее-ци — и та обтягивает, как вторая кожа.

Когда-то давным-давно в ящерином додзе древний гений народа кее-ци понял, что размечать удары передними и задними лапами, с их-то когтищами, гораздо удобнее на ткани. Не так травматично.

И создал трико, которое теперь у кее-ци носят бандиты, военные, спортсмены и те, кому очень нравится идея одежды. Таких там не очень много: все-таки в их культуре это достаточно свежее явление, которое стойко ассоциируется со всяческим насилием.

К нынешнему времени создано множество самых разных вариаций этого трико.

В тот раз Крейг надел пуленепробиваемое. Не потому, что боялся, что в него будут стрелять, хотя и это тоже. Просто он рассчитывал, что за него будет удобно цепляться, оно такое… шершавое.

Стремена он надеть не мог. Во-первых, он вообще слабо ассоциировал себя с ездовым животным, и потом долго удивлялся, как же такая странная идея вообще пришла ему в голову, и почему он не подумал, что у него спина треснет, когда на ней плотненько усядутся килограмм этак сто семьдесят секхе. Во-вторых, это было бы подозрительно.

Странно получилось, да? Казалось бы, зачем Крейгу так вмешиваться?

Крейг хотел скандала. Он хотел попасть на первые страницы газет, и, что немаловажно, пропихнуть туда Сеньку. Ему надоело быть скучным, и когда ему выпал шанс — он его не упустил. Пустился в авантюру, как мальчишка. Все-таки, он был каскадером, а все они немного адреналиновые наркоманы.

Он и не думал, что Сенька сможет сниматься у Варуса, или что мы с Мико окажемся способны уговорить Варуса снимать Сеньку. Он хорошо оценил коммуникативные навыки Мико и Сенькины исходные данные. Он знал, что нас повяжут.

Он хотел, чтобы вышло громко. И у него получилось сделать громко.

И красиво.

Красота не требует жертв или особых расчетов. Просто небольшой микрофончик в Сенькиной счастливой рубашке, возможность посидеть в кафе на виток ниже, динозаврья пробивная сила, заранее разведанные пути отхода и умение развивать скорость до семидесяти километров в час на коротких дистанциях. С нами на спине он выдавал где-то сорок.