Клуб алкогольных напитков

— Саке! Так не должно было быть! — все еще пряча глаза, ответил он. — Все должно было быть как обычно, без сложностей. Без этих эмоций, черт!

Девушка присмотрелась в его лицо и увидела смятение чувств, боль разрывающейся души. И… незаметно улыбнулась: ее план возымел успех. Не сказать, что ее распирало от удовольствия разбивать сердца, но в данный момент она видела в этом путь на свободу. Да, бесспорно жестоко играть с чьим-то сердцем, но эта игра стоила свеч.

— Кто тебя нанял, Кумыс? Расскажи мне, тебе станет легче. Мы найдем выход из этой ситуации вместе, — мягко и так спокойно попросила она, от чего мужчина все же посмотрел в ее карие глаза. Зря мужчина это сделал, ведь он просто купился на ее уловки в очередной раз.

— Самогон, — садясь на кровать, ответил Кумыс, а потом как на приеме у психолога договорил, — он — отец Суррогата. И ему нужен был рычаг давление. Им стала ты.

С виду Саке не проявила никаких эмоций, но внутри все кричало: Самогон? Серьезно? Старик был ей как отец мил и дорог! А тут — рычаг давления!? Как он мог? А ведь только на днях общались и все было в порядке.

То, что Самогон был родителем Суррогата она, естественно, знала, но как-то не думала связать это вместе с ее похищением. В ее мыслях она скорее склонялась, что Кумыса нанял кто-то из ее деловых партнеров (что за бизнес без потерь и наживания недругов?) или враг ее возлюбленного, а то, что им окажется его отец, как-то ей не приходило в голову.

— И каков план? — не выпуская из рук нить разговора и подсаживаясь на корточки напротив Кумыса, спросила японка.

— Я не знаю. Пока просто было попридержать тебя как заложницу и достучаться до этого ублюдка.

От последнего слова Саке съежилась внутри. Ей ни раз приходилось слышать много негативных слов относительно своего избранника (и даже самой делать вид, что она солидарна с ними), но каждый раз ей это было неприятно, ибо знала она и прекрасное в своем красавчике, а именно то, за что зацепилось ее сердце.

— Ты ненавидишь меня? — задал вопрос Кумыс, чтобы понять, что испытывает к нему его пассия, ведь мимика последних дней у нее была мало изменчивой.

Девушка дала себе пару секунд на раздумье и все же решила соврать. Профессию гейши из себя сложно выкинуть и забыть.

— Нет. Ты просто стал пешкой в чужой игре, — понимающе, ответила она.

Кумыс тяжело выдохнул. Будто камень с души свалился. И даже настроение поднялось. Это действительно было облегчение сродни приему психолога, когда вы признаетесь в самом страшном и перестаете бояться осуждения, начинаете принимать своих демонов за что-то реально родное и спокойно с ними уживаетесь в последующем.

— Спасибо. Спасибо, Саке, правда, — улыбнулся он ей, но вспомнил о времени. — Мне надо бежать, и резко вскочил, — хотя знала бы ты как я не хочу от тебя уходить, — провел он кончиками пальцев по изгибу ее лица, а потом опомнившись, добавил, — но мне все же придется тебя закрыть здесь. Прости.

Девушка усмехнулась, но кивнула.

— Все же лучше, чем вонючий контейнер, — понимая, что лишь один шаг отделяет ее от свободы.

И Кумыс убежал. Казалось, что освобождение от чувства вины подарило ему крылья. Хотя, возможно, так оно и было.

Он не учел лишь одного: Текилу, что буквально минут десять назад уехала с этой самой парковки.

Приехав в ресторан, опоздав лишь на несколько минут, учитывая, что он выжимал из машины максимум, за что потом поступит бесконечный счет за превышение скорости, Кумыс, на ходу поправляя одежду и волосы, и весь навеселе залетел в тихое заведение под названием The Four Rooms Of Mrs. Safije, где за столиком у окна сидела прекрасная креолка. От нее невозможно было оторвать глаз: гордая с необычной внешностью и в шикарном платье от Кристиана Диора делали ее пленительно неуместной в столь уютном зале. Ей бы блистать сейчас на подиумах Парижа и не меньше! Но что-то было в ее глазах, то ли растекшаяся тушь, наскоро вытертая салфеткой, то ли краснота щек, что выглядывала и через хороший мейк-ап — то, что не давало покоя Кумысу, едва он подошел к их столу.

— Ты прекрасна, — проговорил он вместо приветствия, понимая, что одет слегка не в самый уместный наряд: для ресторана еще терпимо, но не для Текилы. Рядом с ней мужчина выглядел как плебей на балу патрициев.

Текила грустно улыбнулась и кивнула. Кумыс окончательно убедился, что вечер не принесет ничего хорошего, поэтому сразу перешел к делу. Смысл тянуть формальности вперемешку с любезностями.

— Что-то случилось?

Текила, не отрываясь, смотрела в его глаза, при этом проводя кистью рук по краю бокала красного вина и создавая скрипучий звук. К ним подошел официант и, поздоровавшись с Кумысом, предложил меню. Едва он ушел, она отложила его и положила голову на руки. Было видно, что она хотела сказать ему многое, но не знала с чего начать. В итоге, когда Кумыс мимикой вновь напомнил о своем вопросе, сказала.

— Я знала, что у тебя есть другая. Только не понимала, зачем тебе я и вообще, к чему были наши эти отношения последних дней.