Клуб алкогольных напитков

Кумыс онемел. Он ждал чего-то, но без конкретики, поэтому был ошеломлен осведомленностью Текилы до глубины души. Шестеренки начали свой лихорадочный бег, но никак не могли выбрать наиболее уместный ответ, поэтому он решил потянуть время.

— С чего ты взяла? — выпивая стакан воды спросил мужчина.

— Не делай из меня дуру, Кумыс! Я все собственными глазами видела, буквально четверть часа назад!

— Где видела и что видела? — в то время думая: «авось пронесет, и она его с кем-то спутала».

— Ты сейчас серьезно? — Текила начала кипеть под стать своему градусу. — Я видела тебя в мотеле с какой-то уродиной! Откуда только такую нашел? Со скотного двора что ли? — не известно, что было более обидно Текиле сейчас: то, что он ей все же изменял, или то, что променял ее на какую-то второсортную страхолюдину.

— Вот как, — лишь ответил мужчина, а про себя радуясь, что она хоть не узнала в грязных тряпках Саке.

— И это все, что ты мне можешь ответить? — встав из-за стола, закричала Текила, привлекая всеобщее внимание, что, естественно, не понравилось ее спутнику.

— Сядь, пожалуйста и давай поговорим, — предложил он, сам не зная, о чем тут вообще говорить.

— Даже не подумаю! — так же продолжила орать она. — И знаешь что! Пошел ты! — и эффектно скользнула на ковровую дорожку, что вела к выходу.

— Подожди, Текила, — остановил ее Кумыс, схватив за локоть и притянув к себе.

— Отпусти меня ты, скотина! — вырывалась она, в то время как в зале все притихли и ждали продолжения разыгравшегося спектакля.

— Извините, у вас все в порядке? — подошел к ним администратор.

— Да! — ответил Кумыс.

— Нет! — выкрикнула женщина.

— Мне очень жаль, но я должен попросить вас выяснять отношения в другом месте. Вы мешаете трапезе других наших посетителей, — сделал выговор им вышеуказанный персонал.

За время его речи, Текила все же смогла освободить свою руку и надменно пройти мимо администратора, как львица, выпущенная на волю.

— Проклятье! — выругался Кумыс и последовал за нею.

На улице была прохладная погода, а ясные звезды над головой предвещали заморозки.

— Текила, послушай меня, — пытался остановить ее кавалер.

Но она молча шла быстрым шагом, на столько, насколько позволял вырез ее платья и высокие каблуки.

— Ну стой же ты, — схватил ее Кумыс, отчего она начала вопить, что есть мочи. К счастью, на этот раз обошлось без зрителей. Благодаря тому, что ресторан находился в стороне от исторического шумного центра самого старого города, похожего на базар, это давало ощущение, что находишься в каком-то чисто европейском городке Италии, Франции или Вены.

Кумыс попытался зажать ей рот, но та в ответ укусила его и со всей дури каблуком наехала на его ботинок, от чего он ослабил хватку, а она, воспользовавшись ею, высвободилась и так же быстро и гордо прошествовала к своей машине. Разочарованию ее сейчас не было предела.

Кумыс на этот раз не пошел за нею, он так и остался смотреть, как женщина его мечты уезжает от него и понимал, что ни за какие звезды с небес не вернет ее уже обратно. Парень, конечно же, попробует — с чем черт не шутит, но наперед можно было понять, чем это все в итоге закончится.

Выход без сомнения был: рассказать ей правду. Точнее часть ее, упуская про его чувства к Саке, например, однако, погоду это навряд ли изменит.

Свершилось то, чего Кумыс так боялся: по сути, он остался у разбитого корыта. Вот только казалось, он приобрел крылья и все стало более-менее на свои места в его душе, но «за поворотом» его ждали неприятности.

Постояв еще с минуту после того, как машина Текилы скрылась из виду и громко выругавшись, Кумыс решил пойти в мотель к своей пленнице. Не то, что он ждал от нее сексуальных утех (хотя возможно был и не прочь), но был бы рад просто выговориться вновь и ощутить то прекрасное чувство, прошедшее через него буквально чуть меньше часа назад.

А подъехав к мотелю, мужчина рассмеялся. Скорее истерично, чем по существу. Ведь увидел он, что дверь в их комнату стоит приоткрытой. Саке сбежала, что можно было предположить, не будь он столь наивным дураком.

Глава 28

— Ты звал меня, отребье? — обратился мужчина к Суррогату.

— Да, — с красными глазами, но нисколько не преуменьшающие его красоту, ответил контрабандист.