Клуб Дюма, или Тень Ришелье

— Не знаю, но я его вижу и сейчас. Он уже час как торчит здесь и дважды выходил из машины: в первый раз посмотрел имена на табличке у двери, там, где звонки, потом купил газеты.

Корсо выплюнул крошечный кусочек кожи и сунул большой палец в рот. Ему стало досадно.

— Слушай. Не знаю, чего надо этому типу. Может, вы оба из одной шайки. Но мне не нравится, что теперь он так близко от тебя. Совсем не нравится. Быстро возвращайся в гостиницу.

— Не будь дураком, Корсо. Я пойду туда, куда мне надо. — Прежде чем повесить трубку, она успела добавить: — «Привет господину де Тревилю», — и Корсо в ответ состроил гримасу, в которой смешались отчаяние и сарказм: он подумал о том же самом, и такое совпадение ему тоже не понравилось.

Корсо несколько секунд задумчиво смотрел на трубку, потом опустил ее на рычаг. Все объясняется просто: девушка сейчас сидела и читала «Трех мушкетеров»; именно этот роман лежал открытым у нее на коленях, когда Корсо выглядывал в окно. Глава третья, только что прибывший в Париж д’Артаньян явился на встречу к господину де Тревилю, капитану королевских мушкетеров, и видит в окно Рошфора. В следующей главе он спешит вниз по лестнице, чтобы догнать его, налетает на плечо Атоса, видит перевязь Портоса и поднимает платок Арамиса. Привет господину де Тревилю. Шутка получилась остроумной, если только все не было подстроено заранее. Но Корсо она не позабавила.

Повесив трубку, он немного постоял в полумраке холла, размышляя. Возможно, от него ждали именно этого — чтобы он, вытащив шпагу, ринулся вниз по лестнице, то есть клюнул на Рошфора, как на приманку. Собственно, и звонок девушки мог быть частью плана или означал смену тактики и предупреждал, что такой план существует — если только он и вправду существует. И если она вела честную игру — а Корсо был человеком многоопытным и руку на отсечение ни за кого не дал бы.

Дурные времена, снова повторил он про себя. Абсурдные времена. Столько информации — книги, кино, телевидение, столько возможных уровней чтения, и вот результат: нельзя с точностью установить, что перед тобой — оригинал или копия; нельзя понять, когда набор зеркал возвращает реальный образ, когда искаженный, а когда нечто среднее между тем и другим и каковы, собственно, были намерения автора. Тут одинаково легко и недоучесть что-то, и переосторожничать. И еще — он позавидовал прапрадеду Корсо, его гренадерским усам и запаху пороха на слякотных дорогах Фландрии. Тогда флаг еще оставался флагом, Император — Императором, роза — розой, да, роза — розой. В любом случае теперь, в Париже, Корсо лишний раз убедился, что даже как читатель второго уровня он готов принимать игру лишь до определенных пределов. Нет, у него не было ни той молодости, ни наивности, ни желания бежать и биться на территории, выбранной противником, три дуэли, назначенные за десять минут: у монастыря Дешо или черт знает где еще. Даже если бы предстояло всего лишь сказать Рошфору: «Привет! Добрый день!», он бы заранее позаботился о безопасности, а лучше подкрался бы сзади с железным прутом в руке. Ему еще предстояло отдать Рошфору должок — и за Толедо, и за совпадение их интересов в Синтре. Корсо был из тех, кто всегда хладнокровно рассчитывается по долгам. Без суеты.

XI. Набережные Сены

…Загадку объявили неразрешенной как раз на том основании, которое помогает ее решить…

Э.А. По. «Убийство на улице Морг»

[123]

— Ключ элементарный — это аббревиатуры, подобные тем, что использовались и в древних латинских манускриптах. Возможно, потому что Аристид Торкья дотошно перенес большую часть текста из другой книги — скорее всего, из легендарного «Деломеланикона». Смысл первой гравюры очевиден для всякого, кто хоть немного знаком с герметическим языком: «NEM. PERV.T QUI N.N LEG. CERT.RIT» — это, конечно же, «NEMO PERVENIT QUI NON LEGITIME CERTAVERIT».

— «Никто, сражавшийся не по правилам, этого не достигнет».

Они пили уже по третьей чашке кофе, и было сразу видно, что баронесса, по крайней мере внешне, благоволила к Корсо. Вот и теперь она довольно кивнула:

— Прекрасно… А можете объяснить хоть одну деталь на этой гравюре?

— Нет, — расчетливо солгал Корсо. Он только что обнаружил в этом экземпляре одну интересную вещь: в городе, куда направлялся рыцарь, было не четыре башни, а три. — Пожалуй, только жест рыцаря — он ведь очень красноречив.

— Да, очень: рыцарь повернулся к посвященному и приложил палец к губам, то есть советует помалкивать… Это «tacere» оккультных философов. А впереди обнесенный стеной город, в центре — башни, то есть секрет. Взгляните: ворота заперты. Их нужно отворить.

Весь напрягшись, Корсо перелистнул страницу и добрался до второй гравюры: ключи были в правой руке. Подпись гласила: «CLAUS. РАТ.Т.».