Клуб для джентльменов

— Потому что работа не фонтан. Вот кто-то Соню и кинул. И почему нашу профессию считают сказочной? — Она кивнула на группу журналистов. — Сперва нас изглядят эти придурки, потом — упс! — улетим жопой вперед в закакашканную реку. Типичный счастливый день из жизни модели!

Лететь любым местом вперед в закакашканную реку мне не улыбалось, зато прокатиться по реке, покрасоваться перед журналистами и получить за это гонорар — по-моему, недурно. Поэтому я просто смолчала.

— Ну и как — крутишься? — спросила Шанталь.

— Прости, не поняла.

— Работы, спрашиваю, много? На жизнь хватает?

— Я только начинаю.

Похоже, у Шанталь работы было хоть отбавляй. На палубе, среди всей этой хлыщеватой публики, она явно ощущала себя как дома. Зато для меня эта съемка была волнительным событием, и рядом с уверенной в себе Шанталь я ощущала себя наглой самозванкой, которую вот-вот разоблачат и с позором выгонят.

— Собственно говоря, — добавила я, — это вообще мое первое серьезное задание.

«Задание»? Или настоящие модели употребляют другое слово?

— Ах вот оно как, — протянула Шанталь. — Тогда считай, тебе повезло. Бывают «задания» и похуже. А чем ты занимась раньше?

Я вся напряглась. Потом бухнула:

— Танцевала и танцую. Лэп-данс. И у шеста.

Она покосилась на меня с растущим интересом, даже сняла солнцезащитные очки, дабы меня получше разглядеть. Не знаю, что она хотела высмотреть — искусственный загар, сделанные губы или браслеты на щиколотках? Так или иначе, ей было интересно проинспектировать вторженку из конкурирующей отрасли.

— Вы хорошо зарабатываете, да? — спросила она с искренним любопытством, но не без скрытого вызова в голосе. Типа, везет же всяким на халяву, а нам тут пахать приходится.

Я постаралась держать себя в руках: Хайди, никакого комплекса неполноценности! Мы тут на равных!

— Платят — не жалуемся.

— Так зачем же тогда в модели?

Я могла бы просто показать на нее, развалившуюся на шезлонге под тентом; на солнышко над нами и милый пейзаж вокруг; на фотографа и его ассистента, которые суетятся, чтобы нас получше снять; на стилистку, которая бегает по солнцепеку и будет поправлять наш макияж ровно столько раз, сколько потребуется. Однако вместо этого я сказала:

— Сама не знаю… Если есть возможность — отчего бы и не попробовать? Одно другому не мешает.

— Твоя правда, — рассмеялась Шанталь. — Значит, для тебя всё это в новинку? И водные велосипеды тоже?

— Да. А для тебя?

— Ну, я более или менее матерая. И для рекламы «Си-Ду» уже снималась. Это четвертый вариант игры, а я делала второй. И не в чумазом Лондоне, а в Сан-Тропезе.

— Да ну? В Сан-Тропезе? Средиземное море, французское солнце… Класс!

— Да уж, класс… Вывезли нас в открытое море и заставили кататься по волнищам на этих штуковинах — без спасательных жилетов и с голыми сиськами. Жуть. Я десять раз обмочилась от страха.

— Значит, это опасно?

— А что, боишься?

— Угу.

— Не нервичай. Я буду управлять, ты не вмешивайся. На Темзе это детская забава. Машина устойчивая. У тебя ремешок на руке: грохнешься за борт — двигатель автоматически вырубится. Ну и конечно, на крайний случай всегда рядом спасатель. Если не зажмешься — уже через пять минут будешь кайфовать от скорости.

Я недоверчиво рассмеялась.

— И все-таки за бортом оказаться можно, да?

— Нужно очень постараться, чтобы перевернуться на этой фиговине. Смотри, какое у нее широкое основание!

Мои познания в механике не позволяли сказать, насколько она права. Поверим Шанталь на слово…

Тут подошла стилистка и занялась нашими мордашками. За священнодействием тайком наблюдали журналисты с бутылками пива в руках.

Я успокаивала себя: это практически та же, привычная мне публика, только обстановка другая.

Мы начали съемку у «сидушки» на палубе яхты, и я быстро успокоилась. Ассистент ловил солнце своей тарелкой; фотограф бегал-изгибался с высунутым языком, ища нужный угол съемки; Шанталь ободряюще смеялась; журналисты переговаривались и гоготали. Словом, ничего ужасного, очень даже как в клубе. И в то же время намного приятнее. Решительно приятнее.

— Больше улыбайся, Хайди, — приговаривал фотограф. — Но не перебарщивай с сексапилом. Ориентируйся на журнал для подростков, а не на «Плейбой», ладно?

Я отвечала принужденной улыбкой. Неужели я действительно сейчас такая деревянная, какой себе кажусь?

Ричард вручил нам пульты, и мы, с видом прилежных школьниц, только по пояс голых, изображали, что увлеченно играем в «Экстрим Си-Ду», сидя на этих самых «Си-Ду».

На этом съемки «на суше» закончились.

Машину спустили на воду, и вот мы, уже в спасательных жилетах, качаемся вместе с ней на волнах.

Пока Шанталь под присмотром двух инструкторов деловито заводит двигатель, я обхватываю ее туловище, сама не своя от страха.

Как я буду изображать беззаботную радость и сверкать жемчугом зубов с такими квадратными глазами?

Я нервно кусаю себе губы, позабыв про обещание бороться с дурной привычкой.

И чего я такая трусиха?

Журналисты глядят на нас, перегнувшись через борт. Они громко болтают и смеются, однако для меня и Шанталь существует только голос дающего указания фотографа.