Клуб для джентльменов

И тут Джонни начинает фигачить вступление — на помойном баке и настоящих барабанах. А потом — БОККК! — вдруг вступаем все мы, и публика без перехода оказывается среди песни «Парацетамольный рай» — про то, как злые дяди намеренно размягчают массам мозги алкоголем и наркотиками. Эту песню мы с Миджем накатали однажды ночью — бухие и нанюханные. Ирония последнего факта до меня дошла только через несколько лет, когда мое музыкальное боевое прошлое было уже далеко позади. Но в то время мы пели на полном серьезе, рвали себе связки и души! Так играли, словно от нас зависела судьба мира, готового погибнуть в следующие пять минут! Если вам во вкусу протополитический индустриальный агитпанк рок-н-ролл, то вам самое место на нашем концерте — круче никого не было!

После концерта мы хорошо надрались и опять заспорили о названии нашей группы. Два года уже играли, дураки, а всё еще препирались о названии!.. Как обычно, ритм-группа хаяла название последними словами.

— «Системайтис»! — пищал Эрик. — Полное дерьмо. В нем нет ни вот столько… этого самого… вы меня понимаете, ребята?

— Кто-то хотел поумничать, вот в чем проблема… — подхватил баском Джонни.

Мидж мгновенно сорвался на крик и перекрыл голоса их обоих:

— Сколько можно пиздоболить? Всё, проехали! Мы сто лет как пришли к согласию насчет этого сраного названия. Все согласились. И вы, вы тоже ни полсловом не возражали!

Что правда, то правда. Название предложил Мидж, но одобрили его по-честному, демократически, единогласным голосованием. Такие отпетые анархо-марксисты, как мы, только так и могли поступить!

— И все равно я считаю, что название дерьмовое, — зудил дальше Эрик.

— Кто-то определенно хотел поумничать, — опять поддакивал Джонни, — вот в чем проблема…

— Проблема в том… — вдруг раздался приятный женский голос в дверях.

Мы все разом повернули головы к выходу. В дверях нашей жалкой сортироподобной гримерной стояла прелестная брюнетка со своей кургузой подружкой — более робкой фанаткой, которая выглядывала из-за ее спины.

В руках брюнетки была пинта пива в пластиковой кружке.

Какое счастье, что у нас не было охраны, которая могла завернуть ту, которую в нынешнем рекламном письме «Ланком» ошибочно назвали миссис X. Шарки! Или… какое несчастье, что у нас не было охраны…

На самом деле к ней следует официально обращаться мисс X. Форман. А кончилось тем, что мы все стали звать ее Джордж. Догадываетесь почему? Из-за Джорджа Формана, конечно же! Эх, не пожив в том времени, не побывав в нашей шкуре, вам не понять нашего тогдашнего юмора!

Появление Джордж было как сцена из фильма. Отлично срежиссированное появление.

Я сразу врубился, что эта финтифлюшка бьет на эффект.

Я думал, все в группе поняли, что она нарочно красуется.

Но нет, парни сразу же подпали под ее чары.

Я про себя только плечами пожал и в раздражении отвернулся.

Добившись того, что она стала центром всеобщего внимания, брюнетка досказала свою мысль:

— Проблема в том, что «Системайтис» звучит очень похоже на «обжимайтесь».

До того как стать моей подружкой, она переспала с Миджем.

Если бы она не переспала с Миджем, все могло бы выйти иначе. И мы бы не расстались.

Говоря «мы», я в данном случае имею в виду и то, и другое: мы — бэнд; и мы — я и Джордж.

Да, если разобраться, всё полетело кувырком именно из-за того, что Джордж сперва переспала с Миджем, и только потом мы с ней влюбились друг в друга. Криво с места взялось, криво и поехало.

Над моими отношениями с Джордж всегда нависала тень Миджа, его обиженный призрак нас никогда не оставлял.

Вся эта миджовина — бессмысленная ревность, и упреки задним числом, и постоянные глупые намеки, — всё это вкупе с алкоголем медленно нас губило. А неумеренно и регулярно пить повадились оба — и я, и Джордж.

Мой разлад с Миджем был могилой для всей группы.

Джордж очень скоро стала нашим менеджером. Хоть она ни разу в этом не призналась, я думаю, что у нее практически с самого начала был тайный план прибрать нас к рукам. Менеджер из нее вышел неплохой, но что можно было наменеджерить с такой ненадежной шатией, как «Системайтис»? Словом, наши с ней отношения подрывала память о ее кратком романе с Миджем, а ее отношения с группой подрывало наше бессознательное возмущение тем, что она оттерла в сторону Купера… будто мы сами когда-либо прочили на роль своего менеджера потешного карлика, у которого язык не помещается во рту! Темна душа человеческая…

Хотя Купер, будучи владельцем клуба, немного петрил в бизнесе и сто лет заботился о нас как отец родной, а Джордж могла похвастаться только тем, что руководила студенческим объединением, — нашим менеджером стала именно она. Ее рассуждения об оптимизации доходов путем максимализации коэффициента мерчандизации — или, говоря проще, о том, как лучше доить наш успех, — увлекли нас сильнее застенчивых восторгов Купера и его заверений в грандиозном будущем. Мы были сыты по горло грандиозным будущим. Мы хотели грандиозного настоящего.