КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 2021

«— Сыны Неба ещё живы? — Нет, отец, — я дала им яд, они убиты. Аэлита говорила холодно, резко. Стояла спиной к Лосю, заслоняя экран. — Что тебе ещё нужно от меня, отец? Тускуб молчал. Плечи Аэлиты стали подниматься, голова закидывалась. Свирепый голос Тускуба проревел: — Ты лжешь! Сын Неба в городе. Он во главе восстания».

О да, Гусев ведь поднял восстание на Марсе, я знаю, но что ещё можно ожидать от книжки, написанной немногим позже Октябрьской Революции?

Как же мне захотелось заполучить её полный вариант. Сейчас трудно понять трепет, который охватывал любителей такой литературы, когда в руки к ним попадала подобная книга.

— Сменяй мне её, — предложил я.

Тогда не было ничего дороже индейца или ковбоя из ГДР всё равно какого, пусть даже сломанного, лишившегося перьев, которые всегда отрывались первыми. Это сейчас их цена сильно различается. Какие-то стоят 3 евро, а другие — 300, но тогда любой из них был бесценен.

Таких фигурок у меня было три. Одну я был готов предложить за книгу, может две, но Ринат не согласился даже на три, хотя я видел, что ему очень их хотелось. Но я же не взял их в лагерь и отдать ему фигурки смог бы только на первой тренировке после возвращения. К тому же, Ринат догадывался, что если родители прознают о таком обмене, его ждёт дома большой нагоняй.

Он может сказать, что книгу потерял, читал возле пруда и забыл, а когда вернулся — её уже не было. Вообще брать с собой в лагерь такую ценную книгу было опрометчивым поступком, с ней ведь всякое могло случиться. Однако я так и не решился предложить ему такую авантюру.

Но когда спустя три недели я вернулся домой, оказалось, что на столе у меня в комнате лежала книга в мягкой синей обложке, без какой-либо картинки на ней, но зато с надписью: «Аэлита» и «Гиперболоид».

Папа состоял в Книжном клубе на работе. Раз в месяц им приносили дефицитные книги, которые потом разыгрывались среди тех, кто хотел их купить. «Аэлита» была в единственном экземпляре, на неё претендовало трое, но папе повезло. По крайней мере, он так рассказывал мне, но возможно, догадавшись, что я хочу этот роман, он попросту купил его у спекулянтов раза в три дороже номинала, а всю историю с Книжным клубом придумал для того, чтобы успокоить маму, что книжка куплена по госцене.

Он хотел подготовить мне сюрприз. Он ведь не знал, что я уже прочитал «Аэлиту». Но всё равно это был приятный подарок и последний пазл в моём знакомстве с романом. Теперь он был у меня. Я мог читать его, когда захочу, и мне не надо было возвращать его ни в школьную библиотеку, ни приятелю.

Бросив сумку с вещами на пол, я сел в кресло, открыл первую страницу, и прочитал:

«В Петрограде на улице Красных Зорь появилось странное объявление: небольшой, серой бумаги листок, прибитый к облупленной стене пустынного дома…»

Я не отрывался, пока не добрался последних строк, в которых Аэлита звала Сына Неба.

На улице было уже темно, я встал, подошёл к окну, посмотрел на небеса, пытаясь отыскать Марс, но, конечно, не нашёл.

Константин КРУТСКИХ Слава одиночкам и межпланетной любви!

Безусловно, «Аэлита» полюбилась читателю как книга романтическая. Но секрет её состоит в том, что аспектов романтики здесь множество! Прежде всего, это, конечно, романтика освоения космоса, но это далеко не всё. Для читателей столетней давности едва ли не на первом месте была революционная романтика. Этот термин носился в воздухе и был даже вынесен в подзаголовок ленинградского «Вокруг света». Читателю казалось совершенно естественным, что революция уже совсем скоро станет мировой и сразу же перекинется на соседние планеты. Для мальчишек всех времён в романе интересны, конечно же, головокружительные приключения, героизм Гусева и так далее. Для более зрелого мужчины — мечта об идеальной, недостижимой женщине. Как писал наш великий бард Михаил Анчаров, «Мужики, ищите Аэлиту — Аэлита лучшая из баб!». Для женского ума ближе история межпланетной любви, обречённой на разлуку… Для меня же наиболее романтическим аспектом романа является то, что он воспевает учёного-авантюриста, учёного-одиночку, учёного-изобретателя.