Клуб Мэри Шелли

Зуд на коже поутих. Свет уже не казался таким ярким. Я опустила взгляд на листок и начала читать.

– Когда я узнала, что мне нужно выйти и произнести несколько слов о Сандре, то стала размышлять, что же сказать в ее память. Потому что она хотела бы чего-то значительного. Она этого заслуживает. Я постаралась вспомнить о ней самое лучшее. Например, она была щедрой. Она была рада помочь кому угодно, чем угодно. И она была смелой. Она умела знакомиться с людьми так, словно это не самая трудная задача в мире. И она ненавидела фильмы ужасов.

Мое горло перехватило, из груди вырвался грустный смех, в котором слышались слезы, и на мгновение я оторвалась от чтения. На губах Фредди появилась невеселая улыбка.

– Но все же причина, по которой я так ее любила, эгоистична. Я любила Сандру, потому что она дружила со мной. – Я глубоко вздохнула и услышала, как помехи потрескивают в микрофоне. Я прочитала следующую строчку про себя, прежде чем произнести ее вслух, из-за слез перед глазами все расплывалось. – Она дружила со мной, когда никто больше не хотел. И она не заслужила того, что с ней случилось.

Я попыталась найти взглядом в толпе членов клуба. Фелисити со скучающим видом разглядывала потолочные светильники. Тайер, казалось, тоже не слушал, обмякнув в кресле, вялый, как труп. Но Брэм наблюдал за мной, и наши взгляды встретились. Мне оставалось сказать еще немного, но я не могла разглядеть строчки сквозь слезы. Я решила, что Сандра не хотела бы видеть меня распустившей здесь нюни.

– Так что да. Почтим память Сандры.

Все ученики Манчестерской школы захлопали, и ЗамуДище взошел ко мне на трибуну. Я уже собиралась вернуться на свое место, но он остановил меня.

– Не поможешь ли мне открыть это? – попросил он, указывая на большую белую простыню позади нас.

Я встала с одной стороны полотна, а он – с другой.

– То, что случилось с Сандрой Клермонт, – трагедия, – прогремел ЗамуДище в микрофон на трибуне. – Ее любили все, она со всеми дружила, и, конечно, всем будет ее не хватать. Но ее не забудут. За моей спиной находится кое-что, что будет установлено в столовой. Мемориальная доска, которая не только почтит память Сандры, но и отметит бенефициаров Фонда Сандры Клермонт, который ее родители великодушно учредили. На мемориальной доске будут постоянно добавляться имена учеников, получивших стипендию из этого фонда.

ЗамуДище дернул за свою сторону простыни, а я потянула вниз свою. Зал ахнул. Я начала хлопать, потому что это казалось правильным, но вздохи становились все громче и превращались в шокированное бормотание и шепот.

Я повернулась, чтобы как следует рассмотреть мемориальную доску. Я перестала хлопать.

Доску разрисовали красной краской из баллончика. Мне пришлось отступить назад, чтобы прочитать надпись.

Фредди Мартинес

Фелисити Чу

Тайер Тернер

Брэм Уайлдинг

Ниже я увидела свое имя – цвета красных полицейских мигалок.

ЗамуДище что-то говорил в микрофон, но его голос звенел у меня в ушах, слова теряли всякий смысл и превращались в неразборчивые помехи. Я поискала взглядом членов клуба. Мы непонимающе посмотрели друг на друга.

Дело в том, что все остальные в зале тоже смотрели на нас.

48

МЫ ВПЯТЕРОМ сбились в кучку в кабинете ЗамуДища, съежившись под его взглядом. Было странно стоять плечом к плечу после того, как мы приложили столько усилий, чтобы нас не видели вместе. Но теперь между нами обнаружилась связь. Наши имена огласили.

– Что все это значит? – потребовал ответа ЗамуДище.

Разумеется, никто из нас не произнес ни слова. Мы не знали, что сказать.

– Кому-нибудь лучше начать говорить, – пригрозил ЗамуДище. – Зачем ваши имена написали аэрозольной краской на мемориальной доске?

Потому что мы – часть тайного общества, ответственного за смерть Сандры. Я гадала, кто из нас заговорит первым. Но все молчали, с преувеличенным интересом разглядывая свои ботинки. В любом случае ЗамуДище задавал не тот вопрос. Ему следовало бы спросить, кто написал наши имена на мемориальной доске. Но если бы я ответила ему, что это был Человек в Маске, он мог бы наказать меня за то, что строю из себя умника.

– Одному из вас лучше…

– Я не знаю, – заговорила Фелисити. – Я не имею никакого отношения к этим людям.

Следовало отдать ей должное: Фелисити хорошо умела лгать. Она действительно выглядела так, будто ей противно оказаться как-то связанной с нами и ее приводит в ужас сам факт, что ее позвали сюда. Возможно, именно потому, что сильно притворяться и не приходилось, эта роль так хорошо ей удавалась.

– Кто осквернил мемориальную доску?

– Я. Не. Знаю, – повторила Фелисити.

– Я не собираюсь здесь с вами церемониться, юная леди. Имена всех вас вошли в список, и этому должна быть причина. Мисс Чавес?

Я резко вскинула голову и напряглась всем телом.

– В прошлый раз, когда вы были у меня в кабинете, я сказал вам, что не желаю больше ничего слышать о вашем участии в розыгрышах.