Клуб пропавших без вести

У порога гостиной я помедлила и обернулась, взглянув на застывшую в центре комнаты грузную фигуру.

– Как вы его утешили? – тихо спросила я и, уловив недоумение священника, пояснила: – Ну, того человека, который отказался от любви и решил уехать… Что вы ему посоветовали?

Бородатый старик поднял на меня выцветшие глаза и хитро прищурился:

– Вернуться.

* * *

На прощание скользнув теплом по моей спине, лучи закатного солнца позолотили обрамлявшую дорогу траву. Я замедлила шаг, ощущая, как окутывает ноги холод, которым явственно веяло от остывающей земли. Конец августа – это вам не шутки, а я, обманувшись ярким солнцем, выскочила из дома в цветастом легком платьице и балетках.

Я задумчиво потеребила висевший на шее кулончик в форме клевера, так и не принесший мне удачу. Только бы не забыть вернуть его сестре Боба… Собственно, могу сделать это уже завтра. Скоро стемнеет, и я вызову такси, чтобы быстро, без пробок и лишних переживаний, которые наверняка навеяло бы на меня созерцание живописных окрестностей при свете дня, долететь домой. Как-то продержусь дорогу, потом попаду в объятия любящих родителей, по которым успела основательно соскучиться, а ночью, в своей кровати, дам волю слезам. Главное – совсем не расклеиться, окунувшись в печальную и бессмысленную городскую рутину, от которой я с такой готовностью сбежала в незнакомую деревню почти два месяца назад.

Теперь мне снова предстояло бегство, но после разговора со священником решимости удалиться по-английски во мне поубавилось. Наверное, стоило все-таки сказать пару слов на прощание людям, которые стали мне небезразличны, постараться достучаться, объяснить… Да, не забыть заодно черкнуть записку Ире и Славе!

Закрыв собранный чемодан и упаковав картину, я уселась было ждать возвращения Кости и Маши. Но спустя полчаса, истерзавшись самобичеванием и горестными мыслями, на нервах выскочила из дома и пошла куда глаза глядят.

Я всегда тяжело расставалась с полюбившимися местами, вот и теперь с тоской скользила взглядом по белевшей вдали церкви, поблескивавшей внизу речке, еще сочной придорожной траве… Как это обычно бывает при прощании, все в это мгновение казалось особенно красивым, спокойным, нереальным – бесконечно далеким от безнадеги, давно ставшей спутницей моей обычной жизни.

Я представила, как зайду в городскую квартиру, обведу взглядом обстановку, в которой ничего за время моего отсутствия не изменилось, и зябко поежилась. Пролетели яркие, полные впечатлений два месяца, и все вернулось на круги своя. С заданием я не справилась, в работе разочаровалась, на личной жизни поставила крест. Хм, как символично: сейчас за пеленой слез передо мной расплывалась широкая, залитая солнцем дорога, но идти по ней, такой манящей, было тщетно. В конце концов, какое направление ни выбери, а от себя не убежишь. Я потеряла последнюю надежду стать счастливой и скоро наверняка окончательно свихнусь от беспросветного отчаяния. Ну и пусть! Чем такая жизнь, лучше уж…

– Куколка, – вдруг отчетливо раздалось у меня за спиной, и я, вздрогнув, резко остановилась. Так меня называл только один человек. Один-единственный человек на всем белом свете, уверявший, что влюбился в меня с первого взгляда, в тот самый момент, когда сел за мной на собрании психологического клуба. Помнится, узнав мое имя, он сразу вспомнил о кукле Рите, с давних пор хранившейся в его семье. Теперь эта кукла жила в моей комнате, не давая поблекнуть воспоминаниям, за которые я из последних сил цеплялась. Не забыла я и голос, только что с привычной нежностью окликнувший меня. Только вот его обладателя не было в живых уже почти год…

Приехали. Кажется, совсем недавно я думала о галлюцинациях, поражаясь, как они еще не стали одолевать меня – при таких-то страданиях! Неужели душевная болезнь все-таки неумолимо овладевала мной? Нет, что за ерунда, мне просто почудилось! Точно почудилось, ведь я неустанно думала об Алике и…

– Куколка, любимая, ну разве так можно? – снова зазвучал голос, тепло и с оттенком легкой иронии. – Конечно, я всегда знал, что у меня самая невероятная женщина на свете, но предположить, что ты и умереть спокойно не дашь…

Хватит, довольно. Я не в своем уме, раз слышу это. За моей спиной никого нет – и некому произносить эти странные речи. Призраков не бывает. Надо встряхнуться, избавиться от наваждения, бежать домой! Причем как можно быстрее – лететь из этой странной местности, куда глаза глядят, спасаться, пока не поздно…

Я развернулась, чтобы броситься к дому Кости, и застыла на месте как вкопанная. Передо мной высилась знакомая фигура. Заходящее солнце било в спину стоявшего метрах в трех от меня человека, его же лицо скрывалось в тени. И все-таки я не могла ошибаться. Ровная линия плеч, мускулистые руки, темные волосы, низкий бархатистый голос…

Алик?