Клуб разбитых сердец

Поттер принес не пирожные, а миндальное печенье, которое, впрочем, тоже оказалось весьма неплохим. Пока Северус разливал по чашкам чай и перекладывал печенье в вазочку, мальчишка не произнес ни слова — видимо, собираясь с мыслями. Снейп вспомнил, что перед сном хотел почитать недавно купленный номер «Магического садовода». Ядовитая фиалка в последнее время стоила баснословных денег.

— Вы никогда не заводили домашних животных? — вдруг спросил Поттер.

Северус хотел было ответить отрицательно, но вспомнил про филина и неопределенно качнул головой.

— А я вот решил. Только пока не знаю, кого.

Снейп не спросил, почему Поттеру понадобилось говорить об этом именно ему, — печенье было слишком вкусным, а он с утра ничего не ел. Но отсутствие реакции мальчишку не остановило:

— Вы знаете, пока я лежал, ко мне Джинни приходила — мы же с ней официально расстались друзьями. Даже вы в Хогвартсе так на меня не орали.

Северус почувствовал к Джиневре неожиданную теплоту.

— Я, кажется, говорил вам, когда напился, — тут Поттер слегка покраснел, — почему мы отменили свадьбу. Ну и Джинни пришла мне напомнить. И я вспомнил... Я ведь вам так и не отдал воспоминания. Вы не спрашивали, а я на самом деле и не смог бы — их Кингсли забрал как судебное доказательство. Можно, конечно, потребовать назад, если нужно... И вы только не злитесь. Я вспомнил, как вы стояли перед спальней девочек, когда поссорились с ма... Лили. Вы так смотрели, будто были готовы стоять там до самого выпуска. А потом вы стали Упивающимся... И мне иногда кажется, будто я тоже готов кинуться в глубокий омут, — просто потому, что выбрали не меня, — последние фразы Поттер выпалил на одном дыхании, а потом поспешно сделал огромный глоток чая и предсказуемо закашлялся.

Северус положил в рот еще один цветочек из печенья, неторопливо его прожевал, глубоко вздохнул и аккуратно отставил чашку.

— А от меня вы чего ждете, позвольте спросить? Хотите, чтобы я вас утешил, погладил по голове? Поделился собственным опытом? Вы, вообще, осознаете, к кому пришли?

— Да все я осознаю, — досадливо отмахнулся мальчишка. — Я прекрасно представляю, как странно все это выглядит. И все равно: вот вы вроде как язвите, а я же вижу в ваших глазах понимание. И пусть я сам толком не могу разобраться, почему я вам обо всем этом рассказываю, но я больше ни с кем... А вот вам могу, сам не знаю почему, — Поттер устало посмотрел ему прямо в глаза. — И вы навестили меня в Мунго... И да, мне кажется, что вы нашли бы действительно дельный совет, потому что понимаете, — Поттер грустно вздохнул. — Я повторяюсь. Совершенно не умею объяснять. А может, все это и в самом деле бред.

Мальчишка поднялся и тяжело пошел к выходу из кухни. Снейп посмотрел на сутулую спину.

— Вы не допили чай, — сказал он. — И не собираетесь же вы оставлять мне надкусанное печенье?

Поттер, как ни в чем не бывало, вернулся и сел на свою табуретку. Чай они допивали в молчании.

Вот так и было положено начало их чаепитиям — нелепым, абсурдным и невозможным при любых других обстоятельствах. В следующий раз Поттер появился через две недели, и они вместе пили чай с чуть подсохшими шоколадными рогаликами. На риторический вопрос «зачем?» Поттер лишь пожал плечами. А потом Снейп ничего уже не спрашивал.

Поттер приходил нерегулярно: иногда — две недели подряд, а иногда не показывался месяц. По взаимному молчаливому согласию встречались они только по воскресеньям и сидели максимум по полчаса.

Встречи-чаепития протекали одинаково. Если с утра прилетала сипуха Поттера, то без десяти семь Северус ставил на конфорку чайник, вспоминал, что опять забыл купить чего-нибудь сладкого, садился с книгой у окна и принимался ждать. Поттер пунктуальностью не отличался и почти никогда ровно к семи не приходил, а на замечания должного внимания не обращал. Снейп неоднократно угрожал мальчишке отлучением от дома, но получал в ответ лишь не слишком искренние извинения, и в следующий раз все повторялось.

Чай они пили молча: тишину нарушали лишь звяканье ложечек о блюдца и стук зубов Поттера. К тому моменту как Снейп допивал последний глоток, Гарри мрачно дожевывал очередное печенье или конфету, которые сам же приносил, и начинал разговор, ради которого все это, собственно, и затевалось.

Говорили они о Джиневре, почти не затрагивая посторонних тем. Воскресенье за воскресеньем Северус выслушивал отчеты из жизни легкомысленной девицы: куда ходила, с кем виделась, что сказала бывшему возлюбленному, — Поттер то ли следил, то ли ему докладывал Рональд. Спустя каких-то полгода у Северуса появилось стойкое ощущение, будто он сам чуть ли не в бинокль подсматривает за каждым шагом мисс Уизли, — он и во сне мог рассказать, на какие цветы у девчонки аллергия и с каким сиропом она ест ванильное мороженое.