У меня даже слезы на глаза навернулись. Вот какие у меня друзья! Случилась беда, и они, не медля, кинулись на помощь! А самое приятное то, что друзей у меня оказалось больше, чем я думала.
А еще, помнится, Хоуп намекала мне, будто единственная моя судьба – измениться и переломать себя в щепки, перемолоть в прах, стать «настоящей женщиной» – слабой, покорной, удобной. А я ведь даже поверила Светловой, ступила на сей скользкий путь «исправления» в «правильную» сторону. Как же мы обе ошибались. И я, и Светлова. Хорошо, что сумели вовремя осознать свои ошибки, и Хоуп в коем-то веке послушала сердце, а я не стала ломать и переделывать себя ради… Вот даже вспомнить теперь не могу, ради чего мне это было нужно?
И еще одну очень важную вещь я для себя усвоила. Любовь искусственно не взрастишь, не слепишь, не нарисуешь на пустом месте. Не влюбишься против правил в того, к кому – хоть убей! – сердце твое не располагает… По крайней мере, не в моем случае! В моем случае любовь – я ведь уже признала ее! – возникла из доверия и понимания, из дружбы, из схожести характеров, устремлений и целей… И еще из чего-то неуловимого…
Эйб стоял передо мной, залитый солнечным светом, все еще рассказывал о том, что произошло после моей «казни». Он говорил вдохновенно, но я уже не слушала – шагнула к нему и обняла за шею:
– Потом дорасскажешь. Мне надо сказать тебе кое-что важное…
КОНЕЦ