Клубок со змеями

— И как мы объясним эту просьбу?

— Ты скажешь, что хочешь щедро отблагодарить выживших за проявленную доблесть и поддержку в столь тяжелое для тебя время.

— Хм, — нубийка задумчиво пожевала нижнюю губу, — звучит неплохо.

Кивнув, я добавил:

— Советую также намекнуть, что они станут твоими посвященными и узнают место схрона сокровищ Азамата.

Бастет резко скинула ноги со стола:

— А вот этого не будет!

— Послушай…

— Если они узнают, где спрятаны сокровища, то ублюдок сразу меня прирежет! — Бастет опять стала закипать.

— Разумеется, — терпеливо начал втолковывать я, — но, ты же, понимаешь разницу между намеком и самим действием?

Она злобно стрельнула глазами:

— Допустим, мы сделаем это. Что дальше?

— Этим мы добьемся очень важной цели — отсрочим угрозу со стороны заговорщика. Ведь богатство само может приплыть к нему в руки.

Я присел рядом с ней.

— И нужно поговорить с Тарару по поводу его просьбы. Если в данный момент и нет возможности удовлетворить ее, то стоит хотя бы дать надежду на то, что она может быть удовлетворена потом. Мы должны показать, что не безразличны к его судьбе. Множить число врагов не самая лучшая мысль, — я заглянул ей прямо в глаза, — согласна?

Бастет несколько секунд пристально смотрела на меня, а затем кивнула и вяло улыбнулась. Напряжение спало.

— Убедительно. Извини, что немного вспылила

— Ничего, твоя вспыльчивость меня даже возбуждает.

— Правда? — она вплотную придвинулась, и ее колено уперлось мне в пах. — Быть может, мне всегда стоит быть с тобой вспыльчивой?

— Не стоит путать дикость Ламашту с грозной красотой воительницы, — произнес я.

— Кто такая Ламашту? — спросила она, явно не собираясь слушать ответ. По ее глазам было видно, что нубийку сейчас интересовало совсем другое.

— Позже расскажу, — ответил я, уже предвкушая несколько минут наслаждения, как вдруг снаружи раздался голос.

— Господин Саргон?

Я узнал его. Это был тот самый разбойник, с которым я ходил к колодцу.

«Наверняка Гасан. Мне он сразу показался туповатым».

Бастет прикрыла рот рукой, сдерживая смешок.

— Гасан? — раздраженно спросил я.

— Да, господин. Вы позволите?

— Входи, — приказал я, вставая и пытаясь унять естественное влечение.

«Олух, не мог прийти попозже?».

Бастет вновь скрестила ноги и водрузила их на стол. С непринужденным видом она стала рассматривать забинтованную кисть.

Гасан вошел в шатер и слегка поклонился:

— Госпожа Бастет… господин Саргон.

Она даже взгляда не подняла, продолжая лицезреть свои бинты.

Я же, сдвинув брови, спросил:

— В чем дело, Гасан?

— Мы выполнили ваш приказ, — ответил он, а затем добавил, — полностью. Все снаряжение проверено, тела захоронены, сокровища собраны, припасы заготовлены. Осталось убрать только этот шатер, да его утварь. И можно будет ехать.

— Хорошо. Но прежде, чем мы отправимся в путь, нужно сделать еще одну вещь.

— Да? Какую?

— У тебя найдется глиняная табличка или пакирус?

— Че? — выпучил глаза Гасан.

Мысленно я ругнулся, ибо понял, что неправильно произнес название той вещицы, что видел в палатке Азамата.

— Папирус, — нравоучительным тоном поправила Бастет.

— Спасибо, — сухо поблагодарил я, — глиняная табличка или папирус?

Гасан озадаченно почесал затылок. Я буквально ощущал, как с трудом работает его мозг.

Наконец, он выдавил:

— Найдется, наверное. Вроде среди табличек караванщика мы видели парочку чистых.

— Отлично. Пусть каждый внесет свое имя на табличку, а затем принеси ее нам.

— Да, господин, — взгляд Гасана продолжал оставаться недоумевающим.

— Это необходимо, чтобы по прибытии в лагерь каждый из вас получил щедрое вознаграждение за проявленную доблесть и поддержку, — пояснил я.

Глаза Гасана прояснились. На лице под накидкой расплылась глупая улыбка.

— Благодарю вас, господин Саргон!

— Кроме того, — подала голос Бастет, наконец, оторвавшись от созерцания поврежденной руки, — не исключено, что все члены этого списка станут моими посвященными, и как только я оправлюсь от ран, мы двинемся к месту, где лежат наши сокровища.

Гасана аж затрясло.

— Слушаюсь, госпожа Бастет, — просипел он.

— Иди, — приказал я, — как только все впишут свои имена в табличку, принеси ее нам. Поздно вечером мы отправляемся назад. Раздели оставшиеся четыре кувшина с вином поровну — по одному сосуду на двоих. Все понял?

— Да, господин Саргон.

— Теперь точно все, — махнул я рукой.

— Да хранят вас боги! — взвизгнул Гасан и вылетел из шатра, будто ошпаренный.

— Отлично, — пробормотал я, когда полог за ним опустился.

— Думаешь, получится?

— Уверен. Заговорщик не подозревает, что я слышал его разговор, а упустить возможность стать посвященным и быть осыпанным наградами он не захочет, — я повернулся к ней, — тебе понадобятся носилки для передвижения?

Она фыркнула:

— Еще чего. Я поеду на верблюде. Мне отсекли пальцы, а не ноги.

— Ты потеряла много крови и лишилась сил, — мягко напомнил я.

Она пронзила меня острым взглядом и молвила, проговаривая каждое слово:

— Я… поеду… на… верблюде!