Клубок со змеями

— Вот как? Еще интереснее…

Я, молча, продолжал жевать пищу, выжидая его дальнейшего вопроса. Ждать пришлось недолго.

— Кто ты на самом деле, Саргон?

«И в самом деле, кто ты, Саргон? Я знаю, кем был, но понятия не имею, кем стал. Разбойником? Но ведь я даже еще ничего не украл, никого не ограбил. Разбойник-неудачник. Так, наверное, будет наиболее верным описать то, в кого я превратился. Видимо, мой жизненный путь — не больше, чем череда насмешек со стороны богов. Им ведь тоже надо как-то развлекаться. Только почему их выбор пал именно на мою жизнь? Ах, Мардук, окажись я сейчас пред тобой — клянусь, попробовал придушить собственными руками, пусть одна из них ни на что не годится. Но попытаться стоило бы».

Очевидно, некая часть моих мыслей, отразилась на лице, ибо Хазин произнес:

— Только, пожалуйста, не пытайся меня разжалобить. Ты намеревался украсть мой товар и подставить под клинки разбойников. Кроме того, я совершенно равнодушен к трагедиям.

Мои уста тронула вялая улыбка:

— Я и не собирался.

— Тогда повторяю свой вопрос — кто ты на самом деле?

Не переставая иронично улыбаться, я посмотрел куда-то сквозь него, а затем, словно через сонную пелену, услышал собственный тихий голос:

— Я и сам хотел бы это узнать.

* * *

Еще будучи совсем молодым ремесленником, я периодически слышал от некоторых старцев, что вся жизнь может вмиг пролететь перед глазами. Я никогда не придавал значения этим словам, считая их просто старческим безумным словоблудием. Но сейчас, сидя за столом в шатре Хазина, я на собственной шкуре испытал нечто подобное.

Одно мгновение — я в поле вместе с отцом пугаю гиену, а вот уже играю подаренной им деревянной игрушкой коня в полном одиночестве.

Второе мгновение — я строю хижины на заказ различным беднякам, таким же, как и я, провожу время в грязных трактирах с Сему, иногда выбираюсь в город, чтобы помочь какому-нибудь знатному мужу за чуть большую плату, нежели обычно.

Третье мгновение — … Третье мгновение. Лучше его вычеркнуть. Уничтожить. Выжечь каленой бронзой из моей памяти, словно никогда этого не было. Не было ложного обвинения в убийстве корзинщика. Не было пыток, издевательств и унижений. Не было бегства. Всего этого и последующего. Ничего не было. Но нет, к сожалению, так не получится. Я там, где сейчас есть — посреди шатра жирного караванщика. Вновь испытываю судьбу на своей шее.

«И как только она у меня еще не сломалась?»

— Мне позвать стражу, дабы она привела тебя в чувства? — донесся до меня, словно издалека, голос Хазина.

— Не стоит, — ответил я, едва заметно тряхнув головой.

— Тогда, может, ты соизволишь, наконец, ответить на вопрос?

Я налил себе полный кубок вина и осушил его несколькими крупными глотками. Слабость с примесью тошноты, готовая накрыть меня с головой, временно отступила.

— Ремесленник я.

— Что?

— Точнее, бывший ремесленник, — сделав это важное уточнение, я вновь наполнил кубок.

— Ты совсем заврался, — по голосу стало ясно, что Хазин начал закипать, как вода в котле, — с какой стати Азамату связываться с ремесленником?

— Ему нужен человек, который смог бы сыграть роль торговца. Похоже, лучшего варианта на тот момент у него не нашлось, — я в очередной раз осушил кубок. — Его люди имеют слишком… разбойничью внешность.

— Хм, — караванщик потеребил пальцами двойной подбородок, — а вот это уже походит на правду.

— Как видишь, он просчитался. Не такой уж и хороший получился из меня работорговец.

— Да не совсем, — ответил Хазин, кряхтя и вставая с ложа, — обладай ты хоть чуть большими знаниями в рыночном деле, вывести тебя на чистую воду оказалось бы не так просто.

— Спасибо хоть на этом, — угрюмо ответил я, вновь потянувшись к кувшину. Желание напиться росло с каждой секундой.

Хазин оставил мою реплику без внимания. Заложив руки за спину, он начал выхаживать по шатру с задумчивым видом. Я же полностью сосредоточился на вине.

Когда еще два кубка подряд были уничтожены, Хазин спросил:

— А где находится его лагерь?

Я махнул рукой себе за спину:

— Где-то там, на юге. Точного места не знаю. Я плохо ориентируюсь в пустыне.

— Значит, у твоей красивой рабыни спросим.

— Если она вам скажет, конечно, — пьяно хмыкнул я.

— На этот счет можешь не беспокоиться. У нас есть способы развязывать людям языки.

«Жирная мразь. Придушить бы тебя, да, боюсь, сил не хватит».