Клык. Хвост. Луна. Том I

– Клянусь, что отрублю руку любому, кто посмеет поднять ее на любого из вас, друзья, хоть самому королю Унри! – произнес мальчик с пепельными волосами и наполовину отгрызенным ухом, выставив перед собой руку. Сивион – самый задиристый и храбрый из четырех.

– Клянусь, что буду сестрой каждому из вас. Обещаю заботиться и любить, словно родных братьев, – пропела девочка, чье лицо было вымазано в саже и грязи. Взглянув в ее синие глаза, забыть их уже было невозможно. Хрупкая ладонь Лейры опустилась на руку Сивиона.

– Клянусь, что если я… нет! Клянусь, что когда я разбогатею и стану лордом, то заберу вас всех в свой огромный замок, где мы будем веселиться и кушать до отвала пирожки! – поддержал своей рукой Дикис – широкоплечий и не по годам здоровый рыжий мальчик, тело которого развивалось неприлично быстро.

– Клянусь, что отдам жизнь за любого из вас, друзья, если придется, – произнес мальчишеский голос, затем из тени показалась его тонкая рука и легла поверх остальных.

Все четверо произнесли слова общей клятвы, повторяя друг за другом слово в слово:

– Отныне и до конца наших дней, мы – кровные братья и кровные сестры. Клянемся на крови никогда не бросать друг друга в беде. Клянемся оставаться верными и честными друг перед другом. Клянемся, что ни боль, ни страх, ни вражда не разобьют наш союз. Ночь – наша мать, тень – наш союзник. Отныне мы – Босое Братство!

– Клянемся! – Четыре руки, схлестнувшиеся в братском кресте, разбились под веселый смех четырех грязных, голодных, но, от чего-то, радостных и счастливых в ту минуту, детей.

Какие причины и обстоятельство могли нарушить кровную клятву, данную больше двадцати лет назад? Они были друг другу семьей. Они все обещали. Они…

Мысли Риколиуса перебил стук собственного кулака о наружную дверь. За дверью послышалось шарканье ног.

– Иду, иду. Неужели, провизию привезли в срок? В честь какого это праздника? – радостно ворчал Сильнух, после чего раскрыл дверь и встретился лицом с холщовым мешком.

– Ты еще кто такой? – спросил сторож, но тут же получил быстрый удар локтем в голову.

Мужчина с секунду стоял на месте, опуская веки, затем покачнулся и повалился на спину. Риколиус успел подхватить Сильнуха и заботливо положил его на пол, чтобы тот не разбил себе голову.

Риколиус спустился в сырую темницу под писк разбегающихся крыс, по дороге стянув с себя пыльный мешок. Он добрался до единственной камеры и закинул факел в кольцо на стене.

– Ты не Фуро и не Сильнух. Кхм! Твои мягкие шаги я едва сумел распознать, – произнес сухой голос из камеры. – Кто же ты?

– Я – Тень, – произнес Риколиус, доставая длинный нож из сапога.

Киро медленно подобрался к решетке, глухо прокашливаясь на каждый шаг.

– А знаешь ли ты, что тень сама по себе не живет? Кхм-кхм… тень всегда стоит за спиной кого-то. – Кости, обтянутые бумажной кожей, схватились за прутья решетки.

– Я сам по себе и отвечаю только за себя. Мне никто не нужен, – ответил Риколиус, давая возможность дряблому, вонючему старику выговориться перед смертью.

– Неужели жизнь на Юге сделала тебя таким черствым и бездушным, Рико?

Риколиус вопросительно уставился на старика.

– Прости меня, дитя. Прости своего обезумевшего отца. Не этой жизни я желал для тебя. – Киро рухнул на пол и прижался впалой щекой к железу.

– Что ты такое несешь, безумец?

– Ты прав, Рико, душа моя действительно одержима чудовищным недугом, но сердце мое хранит память. – Киро указал пальцем на живот Мешка. – Оно там, кхм-кхм, я чувствую его. Огромное пятно цвета дикой малины.

Киро с усилием поднял до груди подол почерневшей от грязи и пота рубахи, не дожидаясь реакции Риколиуса. Прозрачная кожа обтягивала его острые ребра, а вокруг пупка разливалось родимое пятно. Точно такое же, как у Мешка и Мико.

Риколиус выронил из рук нож и опустился на колени. Его пальцы потянулись к животу Киро сквозь решетку.

– У мальчишки-северянина, у Мико, у него тоже оно есть. – Пальцы вскользь прошлись по шершавому розовому пятну. – Я думал, что это всего лишь совпадение.

– Ты знал, мой мальчик, кхм-кхм, но сомневался.

– Как такое возможно? – медленно протянул Риколиус, продолжая рассматривать пятно.

– Кхххххррррр… твоей матери пришлось отправить тебя младенцем в Раус вместе с торговцами, чтобы уберечь от моего безумства. Кхм! Аааарррр! – последние звуки вырвались из Киро в виде злобного рычания, от чего Риколиус отдернул от него свою руку. – Она дала им мешок серебра, чтобы они пристроили тебя в школу. Но, к сожалению, человеческая жадность порой берет верх над понятиями «долг» и «честь»

– Что такого ужасного должно было произойти с тобой, чтобы она решилась на это? – спросил Мешок.

– Голоса, Рико. Голос Северного леса свистит в моей голове.

– Голос леса?