Клык леопарда

– Мы нашли бандитов. Вернее, они нашли нас, примерно в миле от моста. Они дождались, когда мы проедем мимо, после чего из засады обстреляли нас из луков. Уже первый залп уложил почти всех наших лошадей, после чего надеяться нам было не на что. Половина из нас погибла, сражаясь. Остальным отрубили головы, когда мы попали к ним в плен. Обдурон выбрал меня, чтобы я принес тебе голову моего хозяина. Безлицый ублюдок! – Торнак уставился в пол, как будто был ненавистен самому себе. – Он также заставил меня запомнить его слова. Даже сказал, как я должен их произнести. Сказал, что если я запомню их неправильно или произнесу не так, как он мне велел, он все равно об этом узнает и я умру еще в больших мучениях, чем если бы он убил меня на месте. – Заместитель префекта выпрямился и произнес, глядя в лицо Скавру: – Трибун, ты видишь, я, как и обещал, отомстил этому глупцу. Он выбрал жизнь римского прислужника вместо того, чтобы служить нашей богине, как нас учили, когда мы с ним оба были молоды. Теперь, когда я стер это позорное пятно с истории нашей семьи, я займусь солдатами, которых ты отправил патрулировать дорогу. Я сделаю это ночью, когда они будут спать, после чего вернусь, чтобы нанести тебе поражение и опустошить ваш склад с зерном. Когда мы встретимся снова, ты оценишь остроту моего леопардового меча.

Торнак с несчастным видом посмотрел на трибуна.

– Потом он убил тех, что еще были живы, – добавил он. – Одного за другим он отправил их к Плутону. Он хохотал, когда они кричали и корчились от боли или мочились от страха. Хохотал, когда они, как куры, бегали с перерезанными глотками.

С этими словами Торнак умолк, сжав одной рукой другую, словно хотел унять дрожь в обеих. Скавр стряхнул с себя оцепенение и решительно кивнул стоявшему рядом Юлию.

– Что ж, теперь мы имеем неопровержимое доказательство того, что Канин не лгал, говоря, что Обдурон – его близнец. Уведи этого человека и распорядись, чтобы за ним присмотрели. После пережитого ужаса бедняга явно не в себе. Выводи свои центурии и передай Беллетору, что я прошу его присоединиться к моему войску. Его солдаты должны быть в полной боевой готовности, должны быть готовы совершить марш-бросок. Как быстро – пусть решает сам. Я должен отомстить этому мерзавцу Обдурону, и плевать я хотел на его меч. Жаль одного – что я не доверял Канину, пока тот был жив. Но я быстро отправлю Обдурона к праотцам. Тот даже не успеет хорошенько отпраздновать братоубийство.

Марк разоружил Араба. Он вытащил из кожаных ножен на поясе длинный охотничий нож, а затем, взяв его за ворот толстой шерстяной туники и не обращая внимания на стоны и проклятия, протащил его через всю прогалину и швырнул к стволу дерева. Приставив к горлу пленника кончик спаты, центурион легким нажатием прижал его к стволу, чтобы тот, даже будь у него целы ребра, был не в состоянии пошевелиться.

– Похоже, Араб, мои подозрения оправдались, несмотря на твою мнимую готовность помочь и притворное дружелюбие. Признайся, ты ведь тогда пытался завести нас в западню, не так ли? Не услышь я приближения твоих сообщников, мы бы все сгинули в Ардуине и нас бы больше никто не увидел. Очередной пример могущества богини, сказал бы кто-то.

Араб, чье лицо было перекошено и страхом, и болью, исподлобья посмотрел на Марка, однако ничего не сказал. Центурион улыбнулся.

– Похоже, ты решил, что молчание – лучший ответ на все мои вопросы? – Он посмотрел на бесстрастное лицо проводника и покачал головой. Что ж, видимо, придется пойти на крайние меры. Он немного помолчал, а когда заговорил снова, голос его звенел холодной сталью: – Я дам тебе выбор. Ты можешь рассказать мне все здесь и сейчас, за что наградой тебе будет быстрая, безболезненная смерть. И я могу оставить твое тело целым для последующей загробной жизни. Или же ты проведешь несколько последующих дней, ползая на четвереньках, так как я перережу на твоих ногах сухожилия, пока, наконец, не ослабнешь и не сможешь дать отпор кабанам, когда те придут сюда. Я слышал, что даже небольшое стадо этих чудовищ способно меньше чем за час превратить человеческий труп в груду костей и рваных лоскутов. У тебя есть пара секунд, чтобы решить, как ты предпочитаешь уйти из жизни.

Трибул молча подождал некоторое время, а затем вздохнул, и, покачав головой, убрал клинок от горла Араба и занес для удара руку, целясь по сухожилиям на ногах пленника. Тот в умоляющем жесте вскинул руки, явно осознавая всю незавидность своего положения.

– Хорошо, я скажу, но ты пойми, что у них в заложниках моя жена и сыновья!

Марк убрал меч, вытащив вместо него серебряный кинжал.

– Ты прав. Если ты не хочешь покинуть этот мир медленно и в муках, тебе лучше говорить. И ты будешь говорить, пока не расскажешь мне все, что знаешь, и тогда я решу, как поступить с тобой.

Араб поерзал и тотчас простонал от боли в боку, куда его ударил тупой наконечник брошенного центурионом копья.