Клык на холодец

Поляна для привала была намечена заранее. Здесь спасённых «зеленушек» предполагалось переодеть – синтетическое барахло, выданное в спецсанатории, расползалось на глазах. Дело это оказалось нелёгким, особенно с теми, у кого Зелёная Проказа зашла достаточно далеко. Их приходилось одевать, как маленьких детей, осторожно вдевая руки в рукава и терпеливо застёгивая пуговицы.

– Ну, как обновка?

Спаситель потопал ногой, обутой в плетёную из лыка сандалию.

– Сойдёт для сельской местности. Мне бы Ботаника переодеть…

– Возьми ещё комплект, там с запасом. Как его рана?

– Хреново. – мужчина потемнел лицом. – Лёгкое навылет. Видел я такие раны, приходилось. Нужен медик, аптечка с антишоковым, иначе не донесём.

Лиска склонилась к парню. Тот хрипел, в простреленной груди булькало, но это не помешало заметить, как стремительно набухает отёком лицо, заплывают глаза, а губы, на которых вздувались кровавые пузыри, превращаются в уродливые оладьи.

– Эл-А. Ещё четверть часа, максимум – отёк гортани и всё, конец. В сочетании с такой раной ни единого шанса, даже трахеотомия не поможет.

Она повернулась к спасителю.

– Ты что, не знал, что у него тяжёлая форма?

Мужчина сплюнул и злобно выругался.

– Откуда, мать его?.. Нас сюда только два дня как… а, неважно. Что делать-то?

– Пуля точно прошла навылет? Выходное отверстие видел?

– Видел. Даже клочком тряпки заткнул. Слушай, хоть индивидуальные пакеты есть? Вы что, с голым задом на дело пошли?

Она уже не слушала.

– Если, и правда, навылет – тогда есть шанс. Посади его, я сейчас…

И одну за другой выколупнула из кармашков портупеи баночки со «слизнями».

– Я и сама не ожидала, что так подействует! Нет, что слизни залечивают раны – это нормально, для того они и предназначены. Но чтобы снять действие Эл-А!?

Виктор приподнял голову Ботаника и подсунул под затылок сложенную куртку. Отёк на лице стремительно спадал – можно сказать, от него не осталось следа, лишь лёгкие припухлости вокруг глаз напоминали о недавней смертельной угрозе.

– Теперь твоему другу путь назад заказан. – продолжала девчонка. – Слизни – они, знаешь ли, чем сильнее лечат, тем крепче привязывают. Зов Леса, слыхал?

– А как же. Депресняк, апатия?

– Это для обычных случаев, с этим ещё можно жить… какое-то время. Тут покруче будет: клык на холодец, как говорит один мой знакомый, стоит ему хоть шаг ступить за МКАД – свихнётся или сдохнет от мигрени. Так и объясни ему. Если выживет, конечно.

Виктор недоумённо покосился на собеседницу. «Клык на холодец» – это была излюбленная фразочка его старого друга. Того самого, что забрал в Лес страдающую Зелёной Проказой дочь.

«Может, она его знает? А, чем чёрт не шутит – может и её тоже? Народу в Лесу мало, вполне могли и встретиться….»

– Обязательно объясню. – он встал и отряхнул колени. – Кстати, меня Виктор зовут. Виктор… э-э-э… Палыч.

Она подняла глаза, зелёные, в лёгких золотистых искорках.

– Палыч, значит? Ничего, годится. Будешь Палычем. Слыхали, ребята?

Устроившийся рядом боец что-то согласно промычал – в зубах у него была зажата полоса ткани, другой он заматывал голову «зеленушки». Оба кармашка для баночек со слизнями на его перевязи были пусты.

– А я – Лиска… то есть, Василиса. – продолжала девчонка. – Лиска – это для краткости, ещё в школе так звали. Сам-то ты кто? На «зеленушек», вы с другом не похожи. Работали в спецсанатории? Санитарами?

– Чёрными норвежскими крысами. – усмехнулся Виктор. – На нас должны были опыты ставить, но не успели.

– Шутишь? – девчонка выпрямилась. – Как это вас угораздило? Добровольцы, что ли?

Он неопределённо пожал плечами. Меньше всего сейчас хотелось вдаваться в подробности своего тюремного прошлого.

– Не хочешь говорить – твоё дело. А насчёт Эл-А давно знаешь?

– Что – знаю?

– Ну, что у тебя полный иммунитет?

Виктор непонимающе уставился на собеседницу.

– У меня? Иммунитет? С чего ты взяла?

– Как это – с чего? – теперь уже девчонка смотрела на него с недоумением. – Ты ведь нормально себя чувствуешь?

– Пожалуй. Если не считать сбитых коленей.

– Фигня… – она нетерпеливо махнула рукой. – Не задыхаешься, глаза не слезятся, зуда нет?

– Вроде, ничего такого…

– А твой приятель пять минут назад чуть не загнулся от ураганного отёка гортани. И ты бы загнулся, не будь у тебя иммунитета. Везучий ты, Палыч!

А ведь девчонка права, ошарашено подумал Виктор. Общеизвестно, что девяносто девять процентов населения Земли подвержены этому недугу. А ему хоть бы хны, хотя в Лесу они уже верных полчаса!

Но что же тогда получается? Он может идти куда угодно, ничего не опасаясь, а значит – зыбкая надежда отыскать дочь приобретает реальные очертания?

Хотелось заорать от восторга. Но – стоит ли оповещать об этом спутников? Ребята они, вроде, нормальные, из-под пуль вытащили… Впрочем, это ещё как сказать – кто кого вытащил.

– Везучий – невезучий, это как посмотреть. – отозвался он, изо всех сил стараясь не показывать своего возбуждения. – Ты вот что скажи, Лиска-Василиса: куда нам-то теперь?