Клык на холодец

– У-у-у, как страшно. А если не развяжу? – Чекист задумался. Знаешь что? Не только не развяжу, а ещё и друга своего позову. Он сейчас твою жинку обхаживает. Понимаешь, он страсть, как любит сисястых – а я его от этого дела отвлеку. И он будет шибко недоволен, что его с бабы сняли. Из-за тебя, заметь, сняли! А ты знаешь, пред-се-да-тель, какой у него острый ножик? Ну-ка, Обрез, сгоняй…

– Почекай трохи. – Яцек осклабился. – Зачем хлопаку пшиемношч… удовольствие портить? Пусть покувыркается с паненкой, заслужоны. Дай-ка я….

Кисло воняющий порохом ствол воткнулся председателю в рот, круша зубы и в кровь раздирая дёсны. Несчастный замычал, заскрёб затылком по доскам. В его зрачках плескался тёмный ужас.

– Ну что, муйня с гжибня, осознал?

Председатель сделал попытку кивнуть. Вышло неубедительно – мешал ствол Яцекова обреза.

– Пшепраше, пан командзир. Подследственный готов сотрудничать.

Под конец допроса в сараюху ввалился расхристанный Мессер.

– Ох и баба… Ну и баба. – он восторженно крутил башкой – Семь потов, пока… Такая задница… А я чо, опоздал?

– Ну, так… – Чексит ухмыльнулся – Но польза от тебя была, не переживай. И не только председательше.

– Н-да? – Мессер подозрительно сощурился. От того явственно тянуло сладким запахом женского пота, и ещё чего-то, столь же возбуждающего. – Этот-то как, раскололся?

– Куда ж он денется… – плотоядно осклабился Чекист. – Сознательный товарищ попался, осознал, значит, необходимость сотрудничества. Опять же, к жинке торопится. Разговор, вишь, у них…

Председатель подавленно молчал, с ненавистью зыркая на Мессера.

– Ладно, коммунар хренов. – смилостивился командир «партизан». – Вали до хаты и сиди, как мышь под веником. Про наш разговор – особо. Сам понимаешь, теперь тебе не нас бояться надо.

– Понима…. – Староста злобно сплюнул и покосился в угол, где хоронился Хорёк. – А ты беги отсель, сука! Иначе не жить тебе.

И тяжёлым шагом ушёл в дом. Там загрохотало, раздались женские причитания и многоэтажный председателев мат.

– Уу-у-у, это надолго. – протянул Мехвод. – Зверь ты, Мессер, разрушил семью.

– Ничо, помирятся. – Мессер масляно осклабился. – Куда он от такой денется?..

Хорёк сполз по стенке и уткнул лицо в ладони. Его мелко трясло.

– Не бросайте! – он готов был кидаться в ноги, обнимать, лизать сапоги. – Пришибут ведь! Кумовья у него, да и сам… а может вы того, братцы, подпалите ему хату? И никто не узнает, а?

– Ты что, сволочь, за беспредельщиков нас держишь?! – командир «партизан» брезгливо отпихнул «перебежчика».

– Тогда с собой возьмите! Я пригожусь, честно! Я здесь все тропы знаю! Там только кажется, что по прямой, а на самом деле… Я всё тут исходил, когда травы собирал – и Фестивальную, и дальше!

– «Я мальчик лихой, меня знает Замкадье…» – продудел Мессер. – Так ты, фраерок, ответишь за показать дорогу? А то смотри, Яцек у нас пшек, Сусаниных на дух не переносит!

Поляк оттянул затвор, проверил, нет ли в стволе патрона, и засунул обрез за ремень. При этом он так глянул на Мессера, что тот поперхнулся и замолчал. Хорёк затравленно наблюдал за этой пантомимой.

– Ну, что скажешь, Сусанин? Можно тебе доверять? Не продашь?

– Да я… да чтоб меня… Лесом клянусь!

– Смотри, хвороба, никто тебя за язык не тянул. Берём, командир?

Чекист кивнул.

– В хозяйстве и хорёк сгодится. Значит так: оружия не давать, будет пока на подхвате. Дрова там поколоть, постирать, котелки отдраить – всё на нём. Ну и проводник, само собой.

Мессер истово закивал – открывалась перспектива свалить на кого-то изрядную часть бытовой работы, которую он терпеть не мог и от которой увиливал при любой возможности. Яцек же, погладив обрез, смерил «перебежчика» задумчивым взглядом и пробормотал:

– П-партизанский отряд без п-предателя – гроши на ветер…

Хорёк громко икнул.

Мехвод, обычно отмалчивавшийся, прогудел:

– Нас, вроде как, пятеро, да? А этот получается шестой. Выходит, шестёрка?

Мессер заржал.

Чекист строго глянул на развеселившихся не в меру подчиненных.

– Разговорчики в строю! – Он поправил фуражку так, чтобы эмалевая звёздочка, приколотая к малиновому околышу приходилась на середину лба, как того требует устав. Смешки стихли: обычно такие действия означали, что командир принял решение и собирается объявить его личному составу.

– Ставлю задачу, бойцы: Я, Мехвод и Мессер отправляемся к этой, как её…

– Грачёвке. – услужливо подсказал Хорёк.

– Без сопливых. Мессер, дай ему в харю, чтоб не перебивал старшего по званию.

– А-а-а, гражданин начальник, не надо, за шо?!

– Отставить в харю. Значит, мы выдвигаемся к Грачёвке и производим разведку. В смысле – обнюхаем, что там и как. Обрез с Сапёром возвращаются на Речвокзал, к Рубику, докладывают, что мы тут разузнали.