Клык на холодец

– Так уж и внутреннее… – усомнился егерь. – Люди-то погибли, верно? Ладно, сетуньцы, но как быть с тем студентом? Это ж готовая статья – соучастие в шантаже, приведшем к гибели человека.

Речь шла о первокурснике Алёше Конкине, павшем жертвой циничной интриги, затеянной золотолесцами. Егору это воспоминание было неприятно – дело в том, что кроме вороватого хохла, к заговору была причастна его прежняя пассия Лина.

– Звидки ж мени було знати, що вин побегить за вами, да вступить в цю погану грибницу!

– Уверен, прокурор это оценит. – жизнерадостно посулил егерь. – Глядишь, и скидка тебе выйдет. Ты пиши, Яша, пиши. А ежели будет юлить…

И, ухмыльнувшись, чиркнул пальцем по горлу. Вислогуз испуганно отшатнулся и с грохотом полетел на пол вместе со стулом.

– Серёга, кончай этот цирк! – Шапиро кинулся собирать разлетевшиеся листки с «протоколом допроса». – Ну вот, чернилами забрызгал! Придётся переписывать…

– Хочешь, я тебе автоматическую ручку подарю? – осведомился егерь. – А то маешься с непроливашкой… Ну а переписать мы вот его попросим. Верно, дядку Михась? И будет форменное чистосердечное признание!

– Да я що, зроблю, як скажете. – Вислогуз, охая, поднялся с пола. – Тильки не губите, шановний пан, Христом-Богом…

– Я – и чтоб губить? – егерь картинно поднял брови. – Да я само милосердие, кого хошь спроси. А вот контрразведчики такими добрыми вряд ли окажутся, это я тебе, Вогняныч, гарантирую.

– Чому контрразведка-то? – взвыл завхоз. – Вони тут права не мають…

– О правах вспомнили, гражданин? А как с обязанностями – беречь вверенное имущество?

Шапиро перебрал заляпанные чернилами листки.

– В самом деле, Серёг, с какого боку тут контрразведка? В ГЗ действует международная юрисдикция, спецкомитет ЮНЕСКО…

– Юнеско-шмунеско, как выразился бы дядя Рубик. Вот скажи, Израилич, откуда у тебя эти образцы?

– Как откуда? Из РИИЛа прислали. У них в ГЗ сидит постоянный представитель, он и передал.

– А РИИЛ их где надыбал, как полагаешь?

– Ну, не знаю… – Шапиро заинтересованно поглядел на егеря. – В сопровождающей записке было что-то насчёт Манхэттенского Леса…

– Ты же не думаешь, что америкосы отдали их по доброй воле?

– Вот уж нет! – Яков Израилевич невесело усмехнулся. – Всё, что имеет отношение к Лесу, берегут почище ядерных секретов во времена Холодной Войны.

– Значит, добыл их – кто? Служба внешней разведки, СВР. И за кражу образцов Вогнянычу светит статья о госизмене. И крутить его будет не дисциплинарная комиссия МГУ, и уж никак не ЮНЕСКО, а контрразведка Российской Федерации. Или, как вариант, ФСБ. Тебе, дядьку Михась, что больше нравится – контрразведка или ФСБ?

На Вислогуза было жалко смотреть. Бледность на тучной физиономии сменилась густо-лиловым багрянцем, и Егору стало не по себе – так ведь и до инсульта недалеко. Шапиро пошарил в ящике стола, извлёк пузырёк, накапал в стакан и подал кладовщику. Тот благодарно кивнул и застучал зубами о стекло.

– И как же ты, Вогняныч, дошёл до жизни такой? – продолжал безжалостный егерь. – Ты не спеши, водичку-то допей, мы подождём, время есть…

Следующие полтора часа ушли на то, чтобы вытащить из кладовщика подробности, и аккуратно занести их на бумагу. Вислогуз, когда ему дали «протокол» на подпись, совсем раскис, пустил слезу и встал рассказывать о «малэньких хлопчиках двоюридной сестри з Винници», которой он «каженный мисяць шлет гроши, и все одно не хватае на життя». Поведал и о насквозь подозрительной личности по имени Блудояр – тот, якобы, соблазнил кристально честного заведующего доходами от продажи «порошочков» студентам, а потом попросил об услуге посерьёзнее. И, в конце концов, с потрохами сдал своему зловещему подельнику.

– Ну, ты влип, дядьку Михась! – егерь поцокал языком. – «Скачи, враже, як пан каже»?

Вислогуз потерянно молчал.

– Что же вы, Михась Вогнянович, сразу ко мне не обратились? – спросил завлаб. Допрос вымотал его не меньше, чем «подследственного». – Вам ведь известно, что на территории ГЗ обитатели Леса не имеют влияния?

– Ви його не знаете! – горячо зашептал кладовщик. Голос его, обыкновенно зычный, к концу допроса изрядно подсел, и он, один за другим,  опорожнял стаканы с водой. – Цеж страшна людина, и не людина зовсим, а справжний друид! Ему когось вбити – що вам высморкатиси! Я тому до вас и прийшов – вин вчора депешу прийслав. Пише: якщо не добуду этот, як його…

– Некромицелий. – подсказал Яков Израилевич.

– …якщо не добуду тот поганий некромицелий – вин мене вбьёт! Тильки на вас и надежда!

– Ну, допустим… – егерь захлопнул блокнот, в котором он делал пометки. – Тогда вопрос: где нам найти этого друида?

– Чи не видаю, Христом-Богом!..

– Похоже, не врёт. – Егор оценивающе посмотрел на «подследственного». – Тот словно скукожился, усох под его взглядом.

– А зачем ему врать? Он уже на две высшие меры наговорил – одна по закону, а вторая от подельников. Так, Вогняныч?

– Так… тилики не губите, шановний пан!

– Ну вот, снова-здорово!.. – скривился Бич. – не буду я тебя губить, уговорил. И друиду не позволю. Но ты уж, друг ситный, вспоминай – как связывался с ним, когда, кто письма носил?