Клыкастые страсти

— Я смею. Я никого и никогда не предавал. А вот ты струсил и убежал, поджав хвост. И даже не подумал позвонить или написать матери. А она переживала.

— А ты — нет?

— А мы с Юлей — нет.

— Ну да что она могла понять в девять лет…

— Мне почти было десять. И все я понимала.

Дед даже взгляда не бросил в мою сторону.

— Она — поняла. Знаешь, что мне тогда сказала маленькая девочка? Что все имеют право на счастье. И это — в ее возрасте, когда другие еще в куклы играют.

— Умная девочка. А теперь и богатая.

Дед только улыбнулся. Жестко и холодно.

— Да, Юля будет богатой невестой. А ты будешь хвостатой тварью.

— По ее вине!

— По своей. Тварью ты был и до этого, теперь ты просто больше соответствуешь своему внутреннему облику. Мне жаль, что ты — лиса. Таракан больше подошел бы тебе.

— А тебе — старый козел!

Славка плюнул на пол и вылетел вон. Дед брезгливо поморщился и опустился в крес-ло.

— Хорошо, что он сам ушел. И еще — ты ведь сейчас поедешь с ним?

— Да.

— Поговори с оборотнями. Мать такое уродище видеть не должна. Умер — и все тут.

— Хорошо.

Мне и в голову не пришло спорить. Славка проявил себя… да просто тараканом! Мерз-ким мадагаскарским чешуйчатокрылым! Скотина! Да как он посмел намекать насчет де-нег! Мразь!

Я сама была в бешенстве. Вообще-то, весь разговор я пыталась наблюдать за аурами родственников. Получалось неплохо — вначале. У деда преобладали красные, синие, желтые и фиолетовые тона. А во время разговора аура просто полыхала пурпурным и фиолетовым. Как я понимала — это означало, что дед уверен в своих словах и собирается драться до конца.

Славка был попроще. Алым, желтым, грязновато-зеленым и буровато-коричневым. И во время разговора он наливался дурной, некрасивой зеленью с коричневой переполосов-кой. Злость? Обида? Ярость? Вот ярость — вряд ли. Или это дед не был в ярости? Навер-ное так. Он же отстаивал свой дом и свою семью. А Славка просто требовал. Всего и сра-зу. И ярился, не получая того, что хотел.

Жаль, что я не видела своей ауры. Но я могу потренироваться еще. Надо.

Интересно, что у меня еще прорежется? С аурами тут все просто. Стоит только вспом-нить портреты, написанные Даниэлем. Он — художник и видел душу человека. И отра-жал ее на портретах. А я пока Джо такого уровня не доросла. И вижу только ауру.

Маленькая еще.

Я распрощалась с дедом — и вышла из кабинета. Валентин ждал меня в приемной.

— подслушивал?

Оборотень даже и не подумал отнекиваться. Я поглядела на него тяжелым взглядом.

— Учти, вот если Мечислав узнает об этом разговоре — тогда ты точно огребешь по на-глой рыжей морде. Ясно?

— слушаюсь, кудряшка!

Оборотень вытянулся в струнку и ел меня глазами с выражением дуболома на лице. За что и получил каблуком по ноге. То есть я-то попыталась его пнуть. Но наглое животное увернулось и, продолжая меня дразнить, вылетело за дверь.

Ох, поймаю я одного рыжего за хвост!

Поймать не удалось. Оборотень нырнул в машину и оттуда затянул самым дурашливым голосом:

— Ой ты гой еси, красна девица, пожалей ты зверушку убогую, на все лапы хро-мую…

— На всю голову больную, — я плюхнулась рядом на сиденье. — поехали, отвезем этого придурка. И еще раз поговорим с Клавкой.

— О чем?

— Понимаешь, мне не дают покоя слова того убитого. Его предал кто-то, кому вампир доверял. У тебя ведь есть фотографии и имена?

— Конечно! Мечислав мне их отдал еще до рассвета.

— Вот и надо поговорить с Кларой. Кого она знает, кому они доверяли, что как…

— Ясно. Поехали!

* * *

Клавка ждала нас сидя на диване. Стоило славке войти, как она сорвалась с места и повисла у него на шее.

— Как дела!? Что сказал твой дедушка?

— послал братика к черту, — проинформировала я, устраиваясь в кресле и привычно сползая в транс. Уже — привычно. Аура Клары мне резко не понравилась. Красный, оран-жевый, лимонно-зеленый, желтоватый, серый — неаппетитное такое месиво, вроде яичницы с луком и помидорами. Но это месиво и есть не хотелось. Кое-где встречались странные переливы. Знаете, как если что-то нарисуешь, а потом заштриховываешь сверху меловым карандашом. И получаются приглушенные тона. Например, таким зату-шеванным был рисунок на ауре оборотня.

— А вы этому рады, госпожа!? — обернулась ко мне оборотниха. Я улыба-лась.

— мне это просто безразлично. Понимаешь, Клава…

— Клара!

— Да, и Клара тоже. Я помогаю вам потому, что так надо, так правильно. Но в то же время… Вы мне резко не нравитесь — оба. Если бы не моя общая кровь со Славкой — фиг бы я и пальцем пошевелила.

— Ничего не понимаю, — вздохнул Валентин. — Знаешь, Юля, иногда я гляжу на тебя — и теряюсь. Вот кто ты? Какая ты? С одной стороны — эгоистичная и в чем-то легкомыслен-ная девчонка. Стоит перевернуть страницу — и там уже смотрит решительная стерва, ко-торой и тысячу людей положить — не проблема. А стоит перелистнуть еще один лист, прости за тавтологию — и открывается слабая, нежная и неуверенная в себе женщина. А вот какая ты на самом деле?

— Обыкновенная, — пожала я плечами. — Ты фильм «Чародеи» смотрел? Абдулов там, Гафт…

— Да. И?