Княгиня Ольга. Обжигающая любовь

Это было на Луге, Ольга остановилась в одной из весей и, пока меняли лошадей, вышла размять ноги. Рядом тут же оказались любопытные мальчишки. Княгиня скупо улыбнулась, ни мороз их не берет, ни ветер, вон как носы и щеки раскраснелись, ручонки озябли, ногами перебирают, а в дома не идут. Взрослые стояли чуть поодаль, осторожно косясь. Ольга посмотрела на ворон, перелетающих с дерева на дерево в ожидании, чем бы поживиться близ людского жилья, на ездовых, возившихся с конской упряжью, и снова повернулась к ребятишкам, залюбовавшись детскими любопытными глазенками. У стоявшего поближе малыша глазенки были синими-синими, точь-в-точь как у Святослава в детстве. Святослава?! Ольга невольно обернулась к ребенку снова. Видно, внимание княгини испугало кого-то из его родственниц, к малышу метнулась женщина, подхватила и утащила подальше от важной особы. Мальчишка от неожиданности заорал благим матом. Княгиню уже звали в сани, а она все стояла и смотрела вслед уходящей женщине. Что-то в ее фигуре и походке показалось очень знакомым. Малуша? Святослав? Что за наваждение? С трудом удержавшись, чтобы не перекреститься, на людях старалась этого не делать, тем более здесь, далеко от Киева, Ольга села в сани и вдруг спросила у заботливо укутывающего ее волчьей полостью Любомира:

– Чей это?

Тот сделал вид, что не расслышал вопроса, махнул рукой ездовому:

– Поехали!

На ночевку они остановились недалече, и княгиня почти сразу подозвала к себе Любомира:

– Ты не слышал, что я спрашивала? Чей ребенок?

По тому, как прятал глаза друг, княгиня поняла, что сердце-вещун не обмануло, требовательно переспросила сама:

– Малушин?!

Любомир только кивнул:

– Ее.

– А женщина?

– Бабка, – вздохнул Любомир и добавил, все так же пряча глаза, – княгиня, к тебе княжий стольник Добрыня просится.

Говорил и не знал, что последует, княгиня была зла на брата Малуши, не станет ли сейчас ругаться? Но Ольга вдруг кивнула:

– Потом позовешь в трапезную. Без всех.

Она не знала, что делать, впервые не знала. Женщина-мать с маленькой иконки, что у княгини всегда с собой, смотрела все так же строго и понимающе. Ольга в который раз всматривалась в младенца на ее руках, мать не пожалела ради людей своего долгожданного единственного сына, родное дитя. На то она и Божья Матерь, Заступница. В который раз к Деве Марии неслась мольба княгини: «Помоги! Вразуми!» Прогнав от себя Малушу, Ольга всегда гнала и мысли о ней и не подозревала, что у князя Святослава растет сын. Нет, она не хотела видеть опальную ключницу, но мальчик… Княгиня вдруг отчетливо увидела синие глазенки, глаза ее сына Святослава, ее собственные глаза. Теперь она знала, что у нее есть внук. Княгиня не допускала мысли о женитьбе князя Святослава на простолюдинке, ему уготована другая судьба, но внук… Она хорошо помнила, что сыновей долго может и не быть.

Ольга так и не решила, что делать. Когда вошел и низко склонил перед правительницей голову сын Малка Любечанина Добрыня, она устало показала на лавку: «Сядь», и вдруг точно светом озарило – пришло решение. Княгиня не стала ждать просьб Добрыни, остановила его жестом и тихо произнесла сама:

– Малушин?

Стольничий понял, о ком речь, кивнул:

– Да, князя Святослава.

– Как назвали?

– Володимером, – в голосе дяди прозвучала горделивая нотка за удачно выбранное для племянника имя.

Ольга мысленно усмехнулась: «Ишь ты, владеющий миром!», а вслух заявила:

– Станешь жить с ними в Новограде, я распоряжусь. Выбуты себе возьмете, это моя вотчина. Иди!

Добрыня, изумленный таким поворотом событий, не решаясь возразить, шагнул к двери. Он хотел только просить, чтоб дозволила взять сестру с ребенком в Любеч, а тут вон как обернулось. Ольга вдруг спросила вслед:

– Князь знает?

– Нет, – опешил Добрыня. До того ли князю, да и разве один Владимир рожден от Святослава рабыней?

– Почему?

– Недосуг…

Добрыне очень хотелось сказать, что, не попадись Малуша на глаза княгине у ложницы княжича, так и об этом внуке не знала бы, но он не рискнул. Княгиня снова махнула рукой: «Иди!»

Для себя Ольга уже решила, что синеглазому мальчику достанется Новгород. Он рожден рабыней, но все равно это сын князя Святослава и внук княгини Ольги. Княгиня не догадывалась, что синеглазому Владимиру достанется вся Русь и он сможет сделать то, что не удастся его бабке, – крестить эту страну. Но тогда под Любичем жил маленький мальчик со своей мамой, бывшей ключницей грозной княгини, а сама княгиня отправилась дальше распоряжаться огромной страной.

Глава 43