Князь Александр Невский

– Ну-ну! – Ярослав Всеволодович не без досады ответил на вопросительный взгляд сына. – Десяти не сравнялось, а в охоте отца превзошёл… Я-то промазал!

И развернувшись, князь зашагал вверх по склону, стремясь поскорее найти своего коня. Навстречу ему скакали охотники, мчались собаки.

Мальчишка между тем слез с дерева и подошёл к Александру. Тот соскочил с седла и разглядывал убитого им зверя.

– Здрав буди, молодой князь! – поклонился мальчик. – Благодарствуй! Выручил.

– И ты здрав будь! – Александр улыбался. – Видел я, как ты князю, батюшке моему, помог.

– Я – ему, а ты – мне! – У мальчишки была задорная, широкая улыбка и веснушчатое лицо. – Выходит, поквитались. Спасибо!

– И тебе. Ты кто будешь?

– Я-то? Я – старшего княжьего ловчего Матвея Полочанина сын. И сам уже в ловчих состою. Яшкой меня кличут. Яшка Полочанин.

Александр чувствовал, что ему по душе отважный подросток. Хоть и старше годами, но между ними явно много общего.

– В дружину ко мне пойдёшь? – с ходу спросил юный князь.

– А у тебя уже дружина есть? – так и взвился Яков. – Пойду!

– Нету пока… – честно вздохнул Александр. – Ну так ведь будет. И ты в ней не последним станешь. А сейчас считай, что ты – мой княжий ловчий.

– Благодарствуй! – искренне обрадовался Яша. – Не гляди, что я молод, я уже многое умею. Зверя травить, норы искать, собак натаскивать… А когда надо – песенку спеть, чтоб не тоскливо было.

Вновь протрубил рог. Охотники неслись вниз по склону за ещё несколькими косулями. Среди них был и вернувшийся в седло князь Ярослав. На ходу он кинул на сына одобрительный, если не восхищённый взгляд. Князю вторил, проносясь мимо, Даниил Заточник. Он показал мальчику поднятый вверх большой палец – жест, которому, вероятно, научился у тех же греков.

Довольный Александр покраснел и тоже прыгнул в седло.

– Молодец! – шепнул он, наклоняясь к уху своего верного вороного коня. – И на ходу ты скор, и отважен, и узды ладно слушаешься. Добрый ты скакун!

Огненный, явно радуясь похвале, прядал ушами и шумно сопел, машисто догоняя остальных охотников.

Глава 12 Повесть о нашествии Чингисхановом. Клятва. не проливать крови

Продолжить чтение рукописи о татарском завоевании Даниилу удалось уже спустя пару дней. Провести урок раньше попросил княжеский лекарь Феофан. Он заметил, что охота, доставившая юным князьям столько радости, тем не менее сильно утомила Фёдора. Обморока с ним не случилось – он исправно принимал лекарство, и оно его защищало, однако же усталость и возбуждение от стольких необычайных событий вызвали слабость. Федя с трудом добрался в тот вечер до дому, постыдившись попросить, чтобы кто-нибудь из охотников взял его в седло. Феофан тут же обратился к Ярославу и посоветовал под каким-нибудь предлогом сократить на следующий день воинские упражнения. Тут же был призван Даниил, которому и наказали продолжить чтение рукописи.

Однако на этот раз Ярослав Всеволодович и сам пришёл в покой своих сыновей: во-первых, он хотел последить за старшим сыном – не станет ли тому снова худо, а во-вторых, и самому было интересно послушать «Повесть о нашествии».

– И построились рати русские для битвы. И приготовились бой прияти, чтобы землю свою от врагов защитить и либо отразить нехристей, либо прияти христианскую кончину, – читал Данила, сидя возле слабо мерцающих свечей.

А два юных князя вновь, затаив дыхание, слушали. И грозная история, приключившаяся на Русской земле, открывалась им во всей своей красоте и жути…

– В то утро русские рати были выстроены в боевом порядке. Впереди – рать Мстислава Удалого. Воины застыли в напряжении. Многие осеняли себя крестом.

С противоположной стороны равнины тёмным морем двигалась татарская конница. Она становилась всё ближе, её уже можно было хорошо рассмотреть. Но лица скачущих в бой всадников казались одинаковыми, с одинаковым выражением некоего свирепого упоения.

Со стороны вражьих рядов донёсся рокот барабанов. В ответ гулко раскатился звук рога, и русская рать, сорвавшись, тоже устремилась в бой. Первым мчался на врага князь Мстислав Мстиславович.

И вот рати сшибаются. Закипает страшная кровавая сеча. Перемешиваются пешие и конные, тела людей и лошадей. Лязг стали, ржание, крики, стоны, конский храп, и снова – звон оружия, предсмертное хрипение, отчаянные либо торжествующие вопли. Лица людей с той и с другой стороны искажены, залиты кровью.

Сеча длится долго. Часть равнины уже мертва – на ней лишь мёртвые тела людей и лошадей. Но большая часть пространства так же занята кипящим морем сражения.

Князь Мстислав Киевский вместе со своим воеводой наблюдал с холма за происходящим. Выражение его лица то и дело менялось. То волнение, то почти свирепая радость, то сомнение. Но вот лицо князя помрачнело.

– Что это? – крикнул он, обращаясь то ли к воеводе, то ли ко всей своей дружине. – Смотрите, что же это?! Князь Галицкий, похоже, один бьётся со своей ратью! Другие-то наши князья в бой не вступают… Чего они ждут, а?! Чего?!