Князь Александр Невский

Он уже готов был прорубиться сквозь татарские ряды к их предводителю, но в этот момент камень, пущенный из стенобитной машины, ударил его в грудь. Пошатнувшись, Коловрат вновь стал понукать коня. Его ударил второй камень, затем третий. Рядом с ним падали, сражённые градом камней, другие воины.

Евпатий широко осенил себя крестным знамением и поднял к небу глаза, сверкающие радостью:

– Слава Тебе, Господи! Слава Тебе, что сподобил такую добрую смерть прияти! Да будет на всё святая воля Твоя!

Небо осветилось вдруг огненным заревом. Зима, грозы быть не могло, но казалось, что над степью сверкают молнии. Облака неслись с такой скоростью, будто в высоте свирепствовал ураган. Татары в страхе втягивали головы в плечи, спеша поскорее покинуть место страшной битвы.

Только Батый и несколько его приближённых стояли над огромным телом Евпатия Коловрата, с изумлением и трепетом разглядывая его.

– Всё же это – не человек! – прошептал хан. – А если здесь таких много?.. Может, и не стоило сюда приходить?..

Монах Афанасий пришёл в себя и понял, что лежит, укрытый плащом, возле самого огня. Его висок был рассечён, в бороде – запеклись капли крови. Кровь виднелась на кафтане и на подряснике.

Над иноком наклонился один из воинов Коловрата. Его тоже ранили, голова была перевязана.

– Как ты, брат? – спросил воин.

– Не знаю. А почему мы живы?

Воин глухо засмеялся:

– Хан безбожный до того перепугался, что всех нас, кто уцелел, отпустил. Мы сейчас хоронить будем наших… Кого сможем найти, кого сил хватит закопать. Земля-то твёрдая. А боярина Евпатия в Чернигов отвезём, чтоб там отпеть. Слышь, инок: если встать можешь, хоть молебен отслужи о упокоении… Имена мы тебе скажем, какие вспомним…

Степь, ещё недавно озарённая вспышками зимних молний, озарилась теперь огнём большого костра, в свете которого воины совершали погребение павших в большой братской могиле. В небе всё ещё вспыхивали временами те же странные сполохи, но русских они не пугали.

Инок Афанасий, стоя над могилой с крестом в руках, пел:

– Души их во благих водворятся!..

Глава 5 Архангел Михаил

Вот уже много часов подряд над городом гудит набат. Он созывает людей ещё не на битву – новгородцы от мала до велика собираются к стенам своего города, чтобы укрепить их, усилить оборону.

Работали в эти часы все, кто мог работать, – мужчины, подростки, седобородые деды, которые считали, что как раз от них-то – самая большая польза: у них и опыт, и смекалка, развитая годами постоянных битв – не с теми, так с другими… Находилось дело и для женщин – натаскать ближе к стенам снеди да наготовить на случай, если осада окажется долгой. Ещё – нарвать полосами льняных тряпок, разложить и приготовить для перевязки раненых.

Стены укрепляли, наводили деревянные забрала[22] там, где их не было или они недостаточно широки, достраивали сторожевые башни и остроги[23].

Прямо под стенами, подвесив над сложенными тут же очагами чугунные чаны, варили смолу. Мужики катили тачки с наваленными на них камнями, в то время как мастера на стенах налаживали камнемётные механизмы. Люди были сосредоточены, и в их действиях не угадывалось ни лихорадочного возбуждения, ни обречённости.

По ходу дела работающие перебрасывались краткими фразами.

Два парня, трудясь над деревянными укреплениями на стене, тихо, сквозь зубы бранили завоевателей:

– Всю Русь-матушку потоптать хотят… огнём пожечь!

– Город за городом губят, проклятые! Ни дитёв не жалеют, ни стариков седых…

– Девок насилуют, даже малолетних… Вот сам бы их бить да пошёл!

– А и пойди!

– А и пойду! Князь, слыхал, ополчение сбирает? Чем я не сгожусь? А ты?

– А я уж записан. Уж и обучением занимался. Все пойдём!

Несколько человек трудились над укреплением стены снизу – таскали к ней камни, насыпали креном к деревянной кладке. При этом обменивались замечаниями:

– А я слыхал, из других городов другие князья нашему Александру в подмогу пришли со дружинами своими.

– Да чего ты слыхал: их все видали! Вон, с утра в искусстве боевом упражняются!

– Так ведь через три-четыре дни подойдут поганые! Лазутчики донесли…

– А пускай их подходят! Встретим по-русски!

Пожилой, с окладистой седой бородой мастер, ладивший на стене забрало, свесился и закричал тем, что внизу:

– Покуда гром не грянет, да мужик и не перекрестится! Наконец поняли, что вместе собираться надо… Ничего-ничего… И у татарина слабинка сыщется.

Несколько мужчин покрепче дружно, один за другим, катили телеги с камнями. Сваливали возле стены, после чего кто-то сразу принимался грузить их в корзину, чтобы поднять на стену:

– А слыхали, что вчера на вече-то говорили? Без боя город сдавать не след! Встанем как один за Святую Софию, умрём за Великий Новгород!

– А я б ещё пожил! – возражал молодой парень, без видимого усилия цепляя полную камней корзину к верёвке и взмахивая рукой тем, кто наверху: – Подымай! Я ещё поживу. Женюсь и детишек заведу… А татар мы в Новгород не пустим. Я князю Александру верю! Справится он!