Князь Александр Невский

Вечером того же дня княгиня Александра Брячиславна, выглянув окно, увидела, как князь Александр подходит к осёдланному коню, тогда как несколько его дружинников – Сава, Сбыслав Якунович, Миша, Яша Полочанин – уже сидят в сёдлах. Поднявшийся к концу дня ветер развевал их плащи. Княгиня знала, что муж её готовится к отъезду, и знала, куда он собирается ехать. Но ей всё равно сделалось тревожно.

Александра поспешно сбежала по лестнице во двор. Подошла к мужу, взяла за руку:

– Ты вернёшься? Или прямо из Владимира в Орду поедешь?

– С такой малой дружиной? – удивился князь. – Что ты, Саша! Да и послов с собой забрать надобно. А не то ещё решит хан, будто я их в заложники беру! Нужны они мне очень…

– А сейчас ты к митрополиту Кириллу едешь? – Снизу вверх княгиня ласково смотрела в лицо мужа.

Александр кивнул:

– К нему, Саша. Он из Ростова во Владимир переехал, престол Владимирский блюсти. Мудрее и искреннее этого пастыря я никого не знаю. Как благословит поступить, так и поступлю.

– Поезжай! Господь всё управит.

Привстав на цыпочки, княгиня осенила мужа крестом. Он поцеловал её и вскочил на коня.

Глава 5 Благословение

Келья митрополита Кирилла ничем не отличалась от келий других монахов. Она была невелика, и свод её был низок, а небольшое окошко к тому же смотрело в монастырскую стену, до которой, выглянув, можно было дотянуться рукой. Из-за всего этого келья почти всегда оставалась полутёмной. Митрополиту нередко говорили, что ему, верно, тяжело молиться в этой тёмной клетушке: ну-ка прочитай что-нибудь в молитвослове, когда и большие-то буквы книжных заголовков едва можно разобрать. На это владыка смиренно отвечал, что очень многие молитвы помнит наизусть.

Но в этот вечер Кирилл читал присланные ему из Византии письма, а потому на подоконнике маленького окошка горела свеча в бронзовом подсвечнике.

Владыка сидел за столом, временами дотягиваясь до подоконника, поправляя фитиль и снимая деревянным ножичком потёки стекающего по свече воска.

Мысли митрополита всё время уходили от византийского послания к событиям, происходившим здесь, на Руси. Он хорошо понимал, сколько бед ещё грозит русским княжествам и как страшно, что именно сейчас, во дни таких жестоких испытаний, Русская земля лишилась своего отважного защитника и мудрого заступника, князя Ярослава.

Сможет ли Ярославов наследник, князь Александр, стать таким же, каким был его отец? Да, молодой князь одержал уже много побед. Две из них – на реке Неве и на Чудском озере – можно назвать великими победами. Но это – военный дар и воинская доблесть. А вот есть ли в этом герое такая же, как в Ярославе, способность, если надо, поклониться врагу? Есть ли поистине христианская сила смириться и покорствовать, в то время как принять героическую смерть кажется куда как легче?

Повидать бы этого самого князя, поговорить бы с ним…

Кирилл досадовал на себя. Что значит – повидать да поговорить? Не призывать же к себе человека, коему ныне и так выпала тяжелейшая доля! Ему только наставлений и нравоучений сейчас не хватает…

Митрополит попробовал вновь сосредоточиться на письме. Не получалось.

Лёгкий стук в дверь отвлёк владыку и от чтения, и от этих невесёлых мыслей.

– Кто там? Входи.

Явившийся на пороге кельи монах доложил:

– Человек к тебе, владыко! Просит принять, коли сможешь.

– Кто таков? Откуда прибыл? – спросил владыка.

– Из Новгорода. Князь тамошний. Александр. Тот, коего в народе Невским прозывают.

Кирилл перевёл дыхание и, повернувшись к божнице, широко перекрестился:

– Слава Тебе, Господи! Ты услышал меня, смиренного раба Твоего!

И повернулся к монаху:

– Зови его, инок Игнатий, зови!

Радость в голосе митрополита прозвучала так явственно, что монах удивился:

– Прямо сразу звать, владыко? Прямо в келью твою?

– Да, да! Прямо сразу и прямо в келью.

Спустя несколько минут князь Александр стоял на фоне божницы, опустив голову, пытаясь, но не имея сил скрыть своё волнение.

– Не думай, владыко! – произнёс он, стараясь говорить спокойно. – Не думай, я не боюсь! Моему отцу поездка в Каракорум стоила жизни. Возможно, и я не вернусь из Орды… Но мыслю, что должен вернуться! Ведь некому сейчас, кроме меня, защитить Русь и народ русский от нового нашествия… Если оно случится, наша земля погибнет! Значит, надо ехать к хану безбожному, надо как-то с ним договариваться, надо дань платить, смиряться, но не дать совершиться нашествию! Прав ли я, владыко?

Митрополит вновь поправил свечу, отошёл от окна и сделал несколько шагов к Александру. Красивое умное лицо, обрамлённое серебряной рамой совершенно седых волос и бороды, было спокойно, но в глазах, синих, как озёра, стояла грусть.