Князь Александр Невский

– Ты прав, чадо, – глубоким, ровным голосом ответил Кирилл. – И в том, что надобно ехать на поклон к Батыю, и в том, что, наверное, не вынести земле Русской нового поругания… Хотя как вспомнишь, сколь она уже вынесла, так и думаешь: не поставил ли её Господь вразумлять силой и стойкостью врага Своего?.. Не с моим скорбным умом отвечать на такой вопрос! Но главное, в чём ты прав, Александре: кроме тебя, нет сейчас на Руси никого, кто нас от ярости безбожных врагов защитить сможет. А значит, ехать надобно тебе. И в живых остаться надобно!

– Думаешь, владыко, и мне отравы нальют, как отцу моему? – недрогнувшим голосом спросил князь.

– Не думаю, сыне, нет. Сейчас Батый, скорее всего, хотел бы, чтобы ты стал ему союзником. Бесконечные войны истощают даже силы Орды, а свирепой жаждой крови они пока что насытились. Нет, он не думает тебя убивать.

Митрополит поднял голову, прямо посмотрел в глаза Александру:

– Но это не значит, что он тебя не убьёт…

Александр долгим взглядом молча взирал на владыку, и тот продолжал:

– Помнишь ли недавнюю кончину князя Михаила Черниговского и его приближённого боярина?

Лицо Александра на миг исказилось, однако он по-прежнему молчал.

– Знаю, что помнишь, – продолжал владыка. – Князь Михаил тоже ехал в Орду с миром, с переговорами. Все обычаи татарские готов был соблюсти. Но когда ему приказали, прежде чем к хану войти, пройти меж огней, которые язычники почитают очистительными, а потом поклониться их идолам, отказался Михаил, не смог! И замучили его насмерть татары, вместе с верным ему боярином… Вот и подумай: тебя тоже поведут к тем огням и идолам! Можешь отказаться им кланяться и святой смертью погибнуть, как князь Черниговский. Можешь согласиться соблюсти варварский обычай ради договора с ханом и спасения земли Русской. Что изберёшь, чадо?

Александр вспыхнул:

– Владыко?! А поможет ли мне Господь Русь спасти, если я ради этого поступлю не как христианин, а как язычник, которому всё равно, кому поклониться? Они считают: раз враги их победили – значит, у врагов боги сильнее, значит, этим богам и молиться надо! Но я же верую во Святую Троицу! Так неужто Её помощь не спасёт меня? Не избавит от святотатства? Я не унижения боюсь: надо будет перед тем ханом землю вылизать – ниц паду и вылижу! Но веру свою как отдать на поругание?!

Кирилл поднял опущенную было голову, вновь подошёл к Александру, взял его за руки.

– Не ошибся я в тебе, чадо! Давно увидал, что ты можешь куда более, чем многие и многие смертные. Ступай к Батыю. Веры не преступай и помни, что Святая Троица с тобой пребудет. Если не забудешь про то и не дрогнешь. Если же Господь судил тебе принять смерть за Христа, то и прими её с благодарностью, как надо всё принимать, что нам Господом даровано.

Он осенил князя крестным знамением и добавил:

– Но отчего-то я сердцем чувствую, что не на гибель, а на победу посылает тебя Всевышний. Поезжай. И возьми вот с собой…

Митрополит взял со стола и протянул князю маленькую дарохранительницу:

– Возьми Преждеосвященные Дары[36]. Они тебе помогут. А я, грешный, буду денно и нощно за тебя молиться.

Глава 6 Великий хан

Конный отряд князя Александра и его братьев Андрея и Михаила двигался по направлению к Орде, через Половецкую степь. За отрядом, под охраной, катил большой обоз с дорожными припасами и подарками для хана.

В первые дни пути кругом было пустынно. Все станы, что стояли здесь, завоеватели разрушили. То тут, то там, ещё не заметённые первым снегом, белели человеческие кости. Иногда выступали очертания половецких идолов – пузатых каменных баб.

Спустя несколько дней пути окружающая местность изменилась. Кое-где паслись стада коз и овец, вокруг которых носились на своих низкорослых лошадках пастухи – в основном мальчишки-подростки, но иногда и девочки. Почти все они были вооружены плётками и луками, из которых порой, ради развлечения и просто упражняясь, время от времени стреляли то в столб, то в дерево.

Местами виднелись поселения – целые городки из круглых войлочных юрт. Иногда ехать приходилось прямо сквозь эти стойбища, и путники замечали, что любопытствующие взгляды живущих здесь татар становились напряжёнными и даже испуганными, когда они догадывались, кто предводительствует отрядом.

– Это русский князь Александр! – прошептала молодая татарка поднявшему плач малышу. – Смотри не серди его – он грозный и сильный. Смотри, какой большой! С ним никто не может справиться!

Понимающий татарскую речь князь усмехнулся и, заметив, что приутихший малыш во все глаза смотрит на него из-за плеча матери, подмигнул ему. Тот сразу расплылся в улыбке.

– Мама! – окликнул мальчик татарку. – А почему его надо бояться? Он же добрый!

Возле одной из юрт женщина, закутанная в потрёпанный платок, выбивала подвешенную на верёвке войлочную кошму. Услышав стук подков, подняла голову. Князь и его спутники увидели светлое лицо, голубые глаза, выбившиеся из-под платка льняные волосы.

– Полонянка русская! – сквозь зубы прошептал едущий следом за князем Сава. – Сколько их мы уже видели…