Князь Арнаут

Старик улыбнулся, словно прочитав мысли, вихрем промчавшиеся в голове своего ненавистника. Взгляд киликийца остановился на его руках. Кисть левой белела в темноте, а правая... перчатка! Кривой Жослен, Жослен Левша, так называли храмовника, но никто никогда не говорил: однорукий Жослен! Прочитав по глазам смертельного врага одно — он понял! Понял! — командор, злобно оскалившись, выбросил вперёд правую руку.

Скрытый в перчатке клинок вонзился прямо в не защищённый кольчужным плетением участок шеи. Лезвие вошло неглубоко, но...

Баграм выронил меч, схватился за горло и начал оседать. Он бы и упал, если бы кто-то из воинов не догадался подхватить неизвестно с чего потерявшего сознание господина.

— Что случилось? Что с господином?! — раздалось сразу несколько возгласов. — Он умирает!

И действительно, могучий воин, седобородый красавец на глазах своей дружины испускал дух. Он не мог произнести ни одного членораздельного звука, только хрипел и стонал. На губах его пузырилась розовая пена. Наконец, заметили сочившуюся на металл кольчуги кровь. Кто-то закричал:

— Это старик!

— Он ударил господина! — подхватили другие. Мечи взметнулись к потолку. — Смерть ему!

— Нет! — вставая на пути воинов, устремившихся к командору, закричал Басил. — Пусть не надеется так легко отделаться! Мы сделаем с ним то, что собирался сделать наш господин!

Старика, казалось, ни на йоту не встревожила подобная перспектива. Он совершенно очевидно не страшился ни пыток, ни мук, ни медленной смерти на костре.

— Повремени, Басил, — проговорил он зловещим голосом. — Баграма больше нет, может, это и к лучшему? Теперь ты здесь главный. Тебе и делить добычу. Давай-ка подумай над тем, как уменьшить количество претендентов. Что ты так вытаращился на меня? Баграм не стал бы утеснять себя подобными сложностями. Он решал проблемы просто, не так ли? Варлам послужил ему немало, но он не пожалел верного раба. А чем остальные лучше?

Под прокопчёнными сводами комнаты на несколько секунд зависла ощутимая почти физически зловещая тишина Как бы ни были глупы солдаты, но и они сообразили, что в словах старика заключается печальная истина. Если бы предводитель остался жив, большинство из них прожили бы очень недолго. Пользуясь всеобщим замешательством, командор подошёл к ларцу и поднял крышку. Казалось, от блеска драгоценностей рассеялся окружающий мрак.

Старик запустил в сундучок руку, точно решил перемешать камни, а может быть, просто взять полную пригоршню и бросить в собравшихся. Однако ничего подобно не произошло, храмовник отошёл от сокровища, и все увидели вдруг, что драгоценные камни и золотые монеты... исчезли.

Воины, точно так же, как и в тот момент, когда впервые увидели содержимое ковчежца, невольно придвинулись ближе к столу, будто желая убедиться в том, что на их глазах произошло чудо. Но оно не принадлежало к разряду тех, которыми удивлял древних жителей Леванта бродячий философ, принявший жестокую смерть на кресте и увековечивший своё имя на тысячелетия. Его чудеса отличала доброта, чудо же кривого однорукого старика было злым, он словно бы обратил вино в воду. Кому нужны такие чудеса? Понятно, кому...

Все стали креститься.

— Дьявол... — прошептал кто-то.

— Нечистый... — подхватил другой.

Но прочим всё же не давал покоя более практический вопрос.

— Куда? Где? — вопрошали они. — Куда подевалось сокровище?! Где золото?! Камни?!

Нельзя не признать того, что интерес выглядел совершенно обоснованным. Вместо драгоценностей, которых, по мнению рачительного Васила, хватило бы для того, чтобы нанять целую армию, в ларце оказался не ведомый никому чёрный порошок. Видимо, именно в него, точно коснувшись волшебной палочкой, и превратил проклятый старик камни и золото, так радовавшие глаз.

— Золото? Камни? — переспросил командор с дьявольской улыбкой. — Я не то, что ваш господин, я решил разделить всё по справедливости!

— Как?! — разом выдохнули полтора десятка глоток.

— Эй, ты! — прикрикнул на Жослена сделавшийся предводителем Басил, инстинктивно чувствуя, что настал момент, когда гнусный старец может повернуть ситуацию в свою пользу и не просто выйти сухим из воды, но и сделаться победителем. — А ну-ка посторонись!

Храмовник покорно отошёл в сторону, а Басил, вновь обретая уверенность, приказал кому-то из оруженосцев:

— Посвети-ка мне факелом!

Отдав такой приказ, ближайший из подручников мёртвого Баграта трижды перекрестился и смело протянул руку к ларцу. Услужливый оруженосец подвинул факел как можно ближе к лицу господина, чтобы тот мог лучше разглядеть, куда же девалось сокровище — вдруг да окажется, что его ещё можно вернуть?

— Ты что, ополоумел?! — зарычал на солдата Васил, отпихивая от себя факел, пламя которого чуть не обожгло ему бороду.

Больше ничего в своей жизни он сказать не успел. Судьба не оставила ни ему, ни большинству присутствовавших времени на то, чтобы осознать, что же произошло. Они так и не смогли понять, куда подевались вожделенные камни и золото.