Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Главной причиной ограниченности свободы воли человека в условиях отпавшего от полноты общения с Богом творения является поражение грехом всего человеческого естества. «Проклятие греха, тяготеющее над человеческой жизнью, – пишет Е. Н. Трубецкой, – именно и выражается в рабстве человеческой воли, в …роковой «невозможности не грешить». Это рабство по существу несовместимо с …полной принадлежностью человека Богу»[180]. А между тем, только через полноту человеческого послушания Богу, через восстановление отвергнутого первозданным Адамом единства тварной свободы и Божественного Промысла оказывается возможным воссоздание разрушенной грехом гармонии мироздания. Так, категория «свободы» определяется Е. Н. Трубецким в рамках учения о спасении как важнейшее религиозно-онтологическое основание для утверждения в мире преображающего творение Богочеловечества, призванного стать не только единством Божественной и человеческой воли, но и единством Божественного и человеческого естества. «Центр тяжести всего христианского учения о первородном грехе и о спасении благодатью, – подчеркивает Е. Н. Трубецкой, – заключается… в …противоположности двоякого вселенского единства – природного единства всех людей во Адаме и благодатного единства всех людей во Христе, – новом духовном родоначальнике»[181]. Именно в Боговоплощении Спасителя, Его Крестных муках и Воскресении, когда, по определению Е. Н. Трубецкого, «свободный подвиг Его человеческой воли в корне изменяет все условия человеческого естества и того космического строя, в котором мы живем»[182], земное человечество – по своему произволу отвергнувшее Бога и лишь по Божьему произволению способное восстановить полноту общения с Творцом, – обретает возможность подлинного возвращения в лоно своего Небесного Отца.

Определив Боговоплощение в качестве подлинного религиозно-мировоззренческого средоточия своих сотериологических воззрений, Е. Н. Трубецкой считает необходимым вновь вступить в полемику с уже упоминавшейся нами выше юридической теорией искупления, представляющейся философу одним из основных препятствий для подлинного церковного понимания искупления. «Все те юридические латинские теории, – пишет Е. Н. Трубецкой, – которые изображают совершенную жертву как некоторый выкуп или взнос Христа за всех, «удовлетворяющий» божественное правосудие, вызывает в совести …глубокий негодующий протест… Совести тут все не только непонятно, но и чуждо: и страдание невинного за виновных, и избыток «заслуг», и спасение «чужими заслугами»… Чтобы понять подлинный христианский смысл искупления, нужно отвлечься от искажающих его юридических теорий и вернуться к тому противопоставлению Христа и Адама, которое заключается в вышеприведенных словах апостола Павла»[183]. Упоминаемые в данном случае слова св. апостола Павла суть следующие: «Как во Адаме все умирают, так как во Христе все живут» (I Кор. 15:22) и «Первый человек Адам стал душою живущею (Быт. 2:7), а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, а потом духовное. Первый человек из земли перстный: второй человек Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные: и каков небесный, таковы и небесных (I Кор. 15:45-48)».