Князь Евгений Петрович Оболенский

«Тюрьма состояла из двух комнат, разделенных большими холодными сенями. Одна из них была занята беглыми каторжниками; другая была предназначена нашим государственным преступникам… Вдоль стен комнаты находились сделанные из досок некоторого рода конуры или клетки, назначенные для заключенных. Надо было подняться на две ступени, чтобы войти в них. Отделение Сергея (Волконского) имело только три аршина в длину и два в ширину Оно было так низко, что в нем нельзя было стоять. Он занимал его вместе с Трубецким и Оболенским. Последний, для кровати которого не было места, велел прикрепить для себя доски над кроватью Трубецкого. Таким образом эти отделения являлись маленькими тюрьмами в стенах самой тюрьмы». Стр. 46).

24

«Исторический Вестник», 1890 г., I, 116, 118, 120–123, 126. Это интересное письмо Оболенского, вместе с другими его письмами (не имеющими особенного значения), помещено в вышеназванном журнале г. Головниским, который снабдил их многими примечаниями. Однако, было бы много лучше, если бы письма эти были напечатаны без примечаний г. Головинского, который испещрил их ошибками. Так, на стр. 123 в числе читинских узников он называет Бестужева – Марлинского и Ал. Ник. Муравьева. которые никогда в Чите не бывали; на стр. 121 утверждает, что Ледантю вышла замуж в Сибири за Анненкова. тогда как на самом деле на ней женился Ивашов, а за Анненкова вышла Гебль: на стр. 145, – что Оболенский при жизни ничего не печатал, тогда как его «Записки», о самом существовании которых г. Головинский, очевидно, не знал, напечатаны в 1861, а Оболенский умер в 1865 году, – и т. д.

25

Полное Собр. Зак., т. XXXI, ст. 30883.

26

«День», 1865 г., № 18.