Князь Игорь

По щекам ее побежали слезы, она их не вытирала.

– Осталась я одна. Богиня Лада детушек нам не дала. Родители мои к этому времени умерли. Вернула я имущество боярину и перебралась в Киев, в родной дом. Взялась за вязание, мама с малолетства к нему приучила. Она всю жизнь вязала и продавала на рынке. Вот по ее пути-дорожке и я пошла. Тем и живу-существую…

Она задумалась, пригорюнилась.

Игорь встал, прошелся по избе. Он-то думал, что только один страдает и мучается на белом свете. А его метания ничто по сравнению с бедами этой женщины. Жизнь изломана, опустошена, но Зарена не бьется в припадках и истерике, не валит в раздражении свои беды на других людей. Она несет свою боль терпеливо и мужественно. И ему вдруг стало стыдно. Стыдно перед этой женщиной за то, что в прошлый раз обрушил на нее свои горести и невзгоды, прося ее помощи и поддержки.

Он подошел к ней, обнял за плечи. Она прижалась к нему, покорная и благодарная. Так долго они молчали, думая каждый о своем.

Потом сидели рядом на скамейке, допивая налитое в кружках вино, неторопливо закусывали. Наконец он встал, сказал:

– Спасибо, хозяйка. Накормила, напоила досыта. Пойду я.

Он накинул корзно, подошел к двери, остановился. Спросил несмело:

– Может, разрешишь остаться?

Она взглянула ему в глаза, подумала и после некоторого колебания ответила:

– Оставайся, князь.

VIII

По возвращении из очередного полюдья Игорь принял артель купцов, вернувшихся из Византии. Они степенно расселись в его горнице и завели разговор издалека:

– Как здоровье, князь-батюшка?

– Спасибо, здоров, чего и вам желаю.

– Как съездил по Руси, князь-батюшка?

– Слава богам, все живы-здоровы и вернулись с прибытком.

– Хорош ли урожай был на Руси?

– Неплохой был урожай. Только у кривичей всю осень лили дожди, положили рожь, трудно пришлось при уборке.

– Идет ли зверь на охотника?

– Довольно зверя в лесах. А как вам, гостям[5], промышляется?

– Слава Велесу, путь далекий сложился благополучно. Только вот…

– Что – «только вот»?

– Да Византия в колеса палки стала вставлять.

– Рассказывайте подробнее.

Тогда встал старший артели, плотный, безбородый мужчина с умными, живыми глазами, стал говорить неторопливо и обстоятельно:

– Договор был Олегом-князем заключен в свое время на то, чтобы власти Византии русским купцам препятствий не чинили, а, напротив, оказывали бы содействие и помощь. Так вот нарушать стали ромеи этот договор. Прежде всего слуги царские бесчинствуют на торжищах. Не должны они брать с нас пошлины, а они берут! Мы им и так и эдак растолковываем, что царь ромейский крест целовал, а Олег богам славянским клялся, чтобы не брать с купцов ромейских пошлины на Руси, а с русских – в Византии. На Руси это обязательство выполняется, а в Византии – нарушается. Подходят слуги царские к нам с воинами и требуют платить за торговое место! Да так обдирают, хоть плачь!

– Жаловаться надо царю ромейскому, – ответил Игорь.

– Пытались, и не раз. Да только нас к нему не допускают!

Игорь помолчал, пытливо глядя на купцов. Спросил:

– И действительно очень богатый рынок в Царьграде?

– Очень богатый, великий князь, – оживились купцы, а один из них не вытерпел и стал часто выговаривать, загибая пальцы на руке:

– Торгуют там и хазары, и евреи, и болгары, и итальянцы, и арабы, и сирийцы, и кого там только нет! Со всего мира, из всех стран везут и богатые ткани, и восточные пряности, драгоценные камни, и металлы, и оружие, и мед, и лен, и шелк, и сирийские материи, и рабов, и серебряную и золотую парчу, и вино – все, все там есть! Говорят, в мире нет города богаче, чем Царьград! Туда стекаются такие несметные богатства, которые превышают всякое воображение и превосходят богатства всего мира!

– Да, торговать с ромеями нам следует, – промолвил пораженный рассказом купца Игорь. – Торговать надо… Но я-то чем вам помочь могу?

– Как чем? Князь Олег взял войско превеликое и принудил ромеев уважать русских купцов…

– Так вы хотите, чтобы я воевал против Византии из-за ваших прибылей? – и удивился, и возмутился Игорь. – Да никогда этого не будет! Вы станете мошну свою набивать, а люди русские из-за жадности вашей должны кровь проливать! Вы сами-то соображаете, что говорите, гости дорогие?

С тем и спровадил купцов.

Обедал в тот день с Ольгой. Она давно знала, что Игорь живет с Зареной, но относилась к этому спокойно. Потому что со времен ее отъезда в Вышгород между ними не было близких отношений, а также потому, что по славянскому и варяжскому обычаям мужчины могли иметь наложниц, и их за то никто не осуждал. К тому же она считала ниже своего достоинства ревновать какую-то посадскую. За эти годы она заметно подобрела телом, движения стали медленными и плавными, в выражении лица появилось величие. Она стала даже красивее, чем была, но по-прежнему оставалась чужой, непонятной ему. Вот и сейчас после взаимных приветствий и обыденных слов она вдруг повела какие-то задумчивые разговоры: