Князь Кий

Пока, сидя на вершине дуба, Кий размышлял, что им делать, Боривой, забравшись еще выше, оглядывал даль. Парня как и Кия, грызло нетерпение. Ему, безусловно, хотелось поскорее вызволить сестру. Но, учитывая молодость, сосредоточиться только на своих невеселых мыслях он не мог, а потому иногда, забыв, зачем он здесь и что нужно следить только за Родней и прилегающими к нему тропами и дорогами, он иногда поглядывал и за Днепр, и за Рось, и за далекую Ирдынь.

И вот в одну из таких минут его молодые цепкие глаза заприметили вдали, за Росью, какую темную подвижную точку, что поначалу показалась ему степным вихрем. Но потом, посмотрев второй раз, с удивлением отметил, что это не вихрь.

Пятнышко теперь стало похоже на облако, росло, темнело и приближалось к Роси.

«Хм, что же это такое?» — подумал парень.

Он приложил руку ко лбу, чтобы защититься от солнца, которое слепило глаза, и прикипел взглядом к далекому горизонту. И тут сердце его дрогнуло — по степи шла, вздымая пыль, гуннская орда. Именно так она шла и на уличей — катилась темным живым клубком, а над ней, чувствуя поживу, носилось черное воронье, Боривой чуть не свалился с дерева.

— Кий! Гунны! — крикнул так громко, что Хорев, Братан и Гроза, которые отдыхали под деревом, вскочили на ноги.

Кий от неожиданности аж вскинулся:

— Где?

— Вон по Роси!

— Не вижу… Тебе, наверное, померещилось!

— Нет, не померещилось… Да не туда ты смотришь! Вон в степи, между лесами!

Кий тихо охнул:

— Действительно — гунны!.. О, великий бог Световид!

На дерево залезли Хорев, Гроза и Братан, сели на толстой ветке. Они тоже увидели гуннов. Орда приблизилась настолько, что уже видно было отдельных всадников.

— Что будем делать, друзья? — спросил Кий.

Никто ему не ответил. Пораженые страшным бедствием, что катилось по степи, ребята молчали. В конце концов Хорев сказал:

— Надо возвращаться домой… Мы должны предупредить род!

По лицу Кия промелькнула гримаса боли.

— А Цветанка? Неужели мы оставим ее на произвол судьбы?

Хорев обнял брата.

— Кий, прости… Конечно, мы не покинем ее в беде. Но что же делать?

— Я отсюда никуда не уеду, пока не освобожу сестру! — Воскликнул Боривой. — Или хотя бы узнаю, где она и что с ней!

— Ну, кто же говорит, чтобы ты ехал? — поспешил успокоить его Хорев. — Мы с тобой останемся, а Кий с ребятами пусть едет! Надвигается война — он там нужнее!

Кий обнял их за плечи.

— Спасибо, братцы. Чуткие у вас сердца… А теперь послушайте, что я задумал. Думаю, не предупредить об опасности князя и княжичей мы не можем. Должны предупредить! Ибо ни с Родни, ни из лагеря гуннов не видно… Поэтому мы — или кто-то из нас — должны ехать туда!

— А там нас схватит Черный Вепрь! Ты подумал об этом, Кий? — удивился Братан.

— И об этом подумал, — ответил Кий. — Думаю, теперь он не посмеет схватить нас. Да и родовичи не позволят… Итак, сделаем так. Хорев и Боривой остаются здесь и, что бы ни случилось с нами, заботятся только о том, чтобы найти Цветанку… А я с Грозой и Братаном поеду в лагерь. А там — видно будет…

* * *

Трое воинов выскочили из леса и быстро побежали в ближайший лагерь за дорогой. Еще издали Кий закричал:

— Гунны идут! Гунны!

Лагерь вдруг всполошился. Закричали, засуетились воины, вперед вышли старейшины, сразу окружили Кия и его друзей.

— Где гунны? Откуда узнали?

— На Роси! Уже совсем близко!.. Взобрался на дерево — посмотрите!

Между тем страшная весть всколыхнула всех. Над лагерем пронесся тревожный гул:

— Гунны! Гунны!

Этот гул быстро достиг лагеря, стоявшие над Росью, и там начался переполох. Все хватали копья, пращи, луки, колчаны, мечи — мчались на гору, на широкое ровное поле, оглядывались вокруг, старались увидеть врага. Громко кричали старейшины родов, созывая к себе родовичей.

Все смешалось, все перепуталось.

Кий заметил, что здесь всего четыре ближайших к Родни рода — родя, бойка, орла и медведя. Итак, почему собралась едва четверть Полянского войска. Почему? И сумеют ли эти четыре рода дать отпор кочевникам? Ведь на то, что успеют подойти другие, не следует надеяться.

Из раздумий его вывели неожиданные звуки, которые донеслись от Родни. Там затрубили рога, протяжно загудели гусли, жалостливо засвистели свирели. Потом открылась ворота — и из них белые волы вывезли на санях белую липовую корсту, накрытую красным корзно. За санями шла большая группа людей, одетых в белые корзно — цвет траура и печали. Впереди выступали княгиня Чернета, княжичи Радогаст и Черный Вепрь, три княжны, которых Кий не знал, а только теперь догадался — определил по одежде, что это дочери покойного, их мужья — бояре, дворовая челядь…

У Кия екнуло сердце.

— Что это? Неужели…