Князь Меттерних. Человек и политик

Отставка Меттерниха, как и следовало ожидать, лишь распалила массы. Революционеры почувствовали свою силу. Оставаться в Вене для князя становилось все более опасно. Отступившийся в конце концов от него 13 марта эрцгерцог Людвиг сказал экс-канцлеру, что не может гарантировать ему безопасность, и посоветовал покинуть Австрию.

Вокруг свергнутого и опального вельможи возникает нечто вроде полосы отчуждения. Лишь немногие из окружения князя отваживаются поддерживать его в это время. «Я не могу сказать, — писала тогда Мелани, — что только в эти дни я узнала неблагодарность и зло. Я никогда не ставила высоко этих людей, но я не представляла себе, что они настолько низки. Как крысы бегут с тонущего корабля, так и многие напуганные друзья покинули нас»[1116].

Среди немногих сохранивших верность барон Клеменс фон Хюгель (незадачливый жених Мелани) и его брат Карл, а также барон Йошка и граф Рехберг. Пришли на помощь князь Алоиз Лихтенштейн и граф Людвиг Таафе.

Императорское семейство фактически отвернулось от экс-канцлера. Ему было отказано даже в деньгах на путевые расходы. Между тем у привыкшего жить на широкую ногу князя наличности вообще не оказалось. Выручил барон Соломон Ротшильд, быстро передавший через посредника тысячу дукатов[1117].

Почти никто из видных персон дипломатического ведомства не явился на прощальную церемонию в угловой зал госканцелярии. Присутствовали главным образом чиновники среднего уровня и служители. Некоторые из них со слезами целовали руки своему многолетнему патрону.

В тот же день, 14 марта, Клеменс пишет письма императору Николаю I и прусскому королю Фридриху Вильгельму IV. «Сир, Европа охвачена кризисом, который опережает политическое развитие, — писал он царю, — этот кризис имеет место в социальных организмах. Я предчувствовал подобный ход событий; я постоянно противоборствовал ему почти сорок лет в качестве министра. Остановить поток — это не в человеческих силах; все, что я смог сделать, — это сдерживать его»[1118].

Ответ царя последовал 4 апреля. «Ваша страна, — писал Николай I, — потеряла в вашем лице государственного деятеля, сначала вытащившего ее из пропасти, а затем в течение более тридцати лет удерживавшего ее на том уровне политического величия, на какой ее удалось поднять»[1119].

Российский император не ограничился словами. Вскоре именно он окажет свергнутому канцлеру существенную финансовую помощь. Романтичный прусский король прослезился над посланием князя, но он с головой увяз в собственных проблемах; революция распространилась и на его страну.

Через своего преемника Фикельмона Клеменс передает Нессельроде письмо, где были такие строки: «Я провел жизнь, творя историю, мои последние возможности я использую для сбора материалов, чтобы написать историю такой, какой она была в действительности»[1120].

Кольцо вокруг Клеменса и Мелани все более и более сжималось. Отсиживаться было бы небезопасно. Свои замки предложили Рехберг и Лихтенштейн. Барон Йошка добыл для четы Меттернихов фальшивые документы. С большими предосторожностями они добрались до владений князя Лихтенштейна в Фельдсберге. Отставному государственному мужу оставалось лишь довольствоваться в своем укрытии известиями о том, что происходит в Вене, писать письма, напоминая о своем существовании.

Чтобы сохранить ориентацию в происходящем, князь просит Клеменса Хюгеля высылать ему из Вены ежедневную бульварную прессу. Особенно интересуют Меттерниха те издания, которые, по его словам, оказывают ему честь своими нападками на его персону и тем самым лишь марают себя. Интересно отметить, что сам Клеменс советует бывшему президенту бундестага графу Мюнх-Биллингхаузену (16 марта 1848 г.) как можно скорее создать ежедневную консервативную газету. Она, по замыслу князя, должна была бы представлять консервативный принцип, а не партию. Приступая к изданию, поучал Меттерних, не нужно помышлять о прибылях; цель такой газеты «чисто моральная»[1121].

Пребывание Меттернихов в гостеприимном замке Лихтенштейнов оказалось недолгим. Когда жители Фельдсберга прознали, кто гостит в княжеском замке, многие из них стали протестовать. Кончилось все требованием местных муниципальных властей, чтобы бывший канцлер покинул округу.

Вновь возникла мысль о Богемии. Крестьяне и рабочие Пласса были готовы защищать своего господина, однако вновь заартачилась местная администрация. Венским властям Меттерних был особенно неугоден. Для них он превратился в обузу.

Едва ли не единственным членом императорского семейства, отнесшимся с сочувствием к отставному канцлеру, был юный эрцгерцог Франц Иосиф, которому через несколько месяцев предстояло стать императором. В свое время Клеменс с удовольствием давал юноше уроки истории и политики. Скорее всего под давлением сына эрцгерцогиня София прислала 23 марта экс-канцлеру письмо со словами утешения. Письмо, правда, до такой степени было наполнено сетованиями эрцгерцогини по поводу собственных бед, что впору беглому семейству Меттернихов посочувствовать ей.