Князь Рюрик

   — Уберите эту зануду от нас с глаз подальше! Совсем от дела отбивает!

С самого начала встал вопрос об охране лагеря. Получилось, что чуть ли не четвёртую часть воинов ежедневно приходилось посылать в дальние и ближние дозоры и засады; ко всему прочему, им после бессонной ночи надо было выспаться. Таким образом, почти половина войска выводилась из активной жизни. В это дело тотчас вмешался Стемид:

   — Так не годится. У нас на постах стояли местные жители. Они предупреждали о появлении противника, наблюдали за порядком, обезвреживали пособников противника, ходили в разведку. Постепенно из них выявлялись наиболее способные воины, которых мы зачисляли в свой отряд.

Рерик последовал совету Стемида, и вскоре большие пространства вокруг лагеря оказались под неусыпным наблюдением добровольных помощников.

Всё бы хорошо, но одолевали комары. Появлялись они вечером и с яростью накидывались на людей.

   — А-а-а, вот и маленькие, добренькие комарики пожаловали, — зло-шутливо говорил обычно кто-то и со сладострастием хлестал себя ладонью.

Особенно надоедливы были они во время приёма пищи, садились на руки, лицо, жалили, не давая донести ложку до рта. Стараясь спастись от маленьких кровопийц, зажигали костры, бросали в них сырую траву.

Поднимался густой белый дым, люди входили в него и, чихая, обливаясь слезами, старались быстрее проглотить пищу. Но и там доставали их одиночные, наиболее настойчивые кровососы.

Сначала не могли придумать, как освободить землянки от этих мелких тварей. Выгоняли ветвями, тряпками. Но они затаивались в углах, а потом нападали на сонных людей. Ругань шла из землянок. Некоторые применяли способ «лов на живца». Ложились спать, раздевшись донага, и замирали, притворяясь спящими; некоторое время комары выжидали, а потом, соблазнённые аппетитным телом, нападали и тут же уничтожались. Но наконец придумали верное средство: в землянках перед сном разжигали костёр, кидали в него зелёную траву и наблюдали, как из двери вместе с белым дымом тучей вылетали серенькие существа. Дверь плотно закрывали, и ночью можно было спать спокойно.

Однажды с Рериком произошёл случай, который он запомнил на всю жизнь. Дело было к вечеру, строительные работы заканчивались, все потихоньку собирались вокруг костров, подвешивались котлы для приготовления ужина. Рерик перешёл тропу и остановился возле огромного, поваленного бурей дерева; его длинные разлапистые корни чернели на фоне нежной зелени травы и кустарника. Кора на нём давно высохла, отслоилась от ствола и, как заметил про себя Рерик, могла послужить хорошим топливом. Сначала он не собирался брать её, потому что костры уже разожжены, сушняка заготовлено достаточно. В этот момент увидел, как по тропе галопом скачет конник, переходить сейчас тропу нельзя, чего доброго попадёшь под коня. И Рерик, не торопясь, обратился к дереву, снял с него большой кусок коры. Под ней он увидел четырёх чёрных гадюк; три змеёныша были маленькими, они тотчас сиганули на землю, а четвёртая, длинная, как видно мать, извиваясь, стремительно направилась к нему. У Рерика откуда силы и ловкость взялись. Он рванулся вперёд, пересёк тропу прямо перед крупом коня — краем глаза увидел, как от крика перекосилось лицо всадника, испуганного, что может задавить князя, — задыхаясь от бега подскочил к группе сотников. Тёс недоумением смотрели на него, один из них спросил:

   — Зачем, князь, под коня лезть? Жить надоело?

   — Змеи, — только и смог выдохнуть Рерик.

Все вместе пошли к дереву, но гадюк и след простыл….

Возвращаясь к этому случаю, удивлялся Рерик всё одному и тому же: он боялся попасть под копыта коня перед тем, как увидел змей; потом он снял кору, заметил семейство гадюк; за это время какое расстояние преодолел всадник! И после этого он успел проскочить перед конём! Это какая же у него прыть появилась во время смертельной опасности!..

К концу оборудования лагеря приехали княгиня Ильва и воевода Дражко с приближёнными и охраной. Ильва, похудевшая, с синими кругами под глазами, молча подошла к Рерику, прижалась к его груди и замерла, по лицу её текли слёзы. Он осторожно гладил её по спине, успокаивал. Наконец она сказала:

   — В эту трудную пору рассчитывай на меня, как на себя.

Он уже продумал, что ответить.

   — Возьмёшь под свою опеку лекарей-травников. Лечебница уже построена. Ожидаются схватки и сражения, будут раненые… А у тебя неплохой опыт в лечении, я по себе знаю.

Он чуть отстранил её от себя и взглянул в глаза, давая понять, что помнит то их путешествие в Аахен, как она вытащила его с того света.

Потом в княжеской землянке состоялось совещание Рерика и Дражко.

   — Значит, с этого дня, дядя, я беру всю полноту княжеской власти в свои руки, — проговорил Рерик, пристально глядя в глаза воеводе.

   — Я не ослышался? Полностью власть забираешь? — по привычке переспрашивать задал вопрос тот.

   — Да. И не станем к этому возвращаться.

   — Так ведь тебе ещё не стукнуло восемнадцать?

   — Стукнет. Но это неважно.

   — Неважно, говоришь?