Князь Стародубский

Честно говоря, не надеялся на успех. Фора, все же, у мерзавцев была. Однако все удалось. Но не совсем удачно. Кроме беглеца привези раненого в плечо Илью. Не уберегся-таки. Нагнали лодку на четвертый день. Те метнулись к берегу и спрятавшись в кустах, стали обстреливать ладью. Убили одного кметя, ранили витязя. На этом их успехи закончились. Долго гонялись по кустам, но место оказалось топким, быстро не побегаешь. Прострелили ноги двоим из луков, дезертира поймали так. Илья, пока был в силе, допросил подстреленных, с пристрастием. Оказались людьми муромского боярина, Богдана Петровича, по прозвищу Постник. Кстати, того самого, с кем мой Муромец девку не поделил. Ничего больше не сказали, скорее всего и не знали ничего. Им велели дождаться нужного человека и доставить в Муром, скрытно и по-быстрому. Утопили их с удовольствием, все же гибель товарища расстроила кметей. У лодки прорубили днище и пустили вниз по реке. Обратно добирались 5 дней, пришлось грести против течения.

Раненый был совсем плох. Метался и бредил. Видимо, часть одежды попала с болтом в рану и там начала гнить. Кмети болт вытащили, рану промыли и перевязали, но на этом и все. Потрогал мокрый лоб. Прикуривать можно. Посмотрев на Илью, Дружина покачал головой и заявил:

— Не жилец.

— Пленника в погреб и охранять. Добро пока свалите в угол. Пошлите в лагерь за моими учениками и пусть захватят сумку для гнойных ран. — Стал раздавать сразу же приказы. — Любава, стол освободи, тащи побольше свечей. Татьяне скажи кипятить воду. Много. Полный котел. Кнутович, вели принести веревок да палку какую в зубы ему сунуть, чтобы не обломал. Резать придется. И пусть четверо кметей, посильнее, тут будут, подстрахуют. Здоровенный, все же, бугай, может вырваться.

Пока привязывали раненого к столу, готовили воду и освещение, сходил к себе, взял 200 граммовый пузырек со спиртом и коробочку с инструментом. Там были скальпель, пинцет, три изогнутых иглы и моток нитей из натурального шелка. Страшно блин, до икоты. Оказывать первую помощь меня учили, но оперировать и лечить раненных я даже никогда не собирался. Тут годы института и опыт нужен. Читал много и кое-какое представление имел, но это все курам на смех. А придется, блин. Шансов у Ильи почти нет, не выживет. Так что хуже уже не сделаю. Или сам загнется, или я попытаюсь хоть что-то сделать. Мысленно себя пнув, пошел в трапезную.

Голый мужик был уже привязан и казалось впал в беспамятство, лежал тихо, не метался. Рядом стояли рослые кмети, готовые перехватить руку или ногу, если тот неожиданно вырвется. На пяти поставцах горели свечи, запасные лежали кучкой на лавке. Прибежали мои ученики, с сумкой и ворохом трав.

— Быстро на кухню и прокипятите содержимое, — велел я девочкам, подавая коробку, — как я вас учил.

Забрал сумку у мальчишек, просмотрел содержимое. Не густо. Подозвал к себе всех троих.

— Вот это и это запарьте по отдельности, — приказал им, — помните пропорции?

Те дружно закивали.

— А вот это разотрите, смешайте с медом и дегтем. Все. Бегом.

Два холопа притащили парящий котел с кипятком. Трети нес следом подставку.

— Поставите тут. — Указал им место. — Любава возьми тазик и налей на половину. Пусть остынет слегка.

Осмотрелся, нахмурился.

— Так, любопытные, все к стене, на лавках сидите.

Ишь ты, даже жены бояр с Верейкой пришли смотреть на операцию. Зрелищ мало, сойдет и такое. Тем более все хозяйки, во все времена, считают себя экспертами в лечении.

— Может бабку из Нового Листвена позовём… — начала Переяслава и тут же замолкла под моим злым взглядом.

Порвал ветошку, засунул лоскуты за пояс, лоб вытирать. Я сейчас потел не меньше Ильи. Пришли мои помощники, принесли инструмент и отвары. Пора начинать, тянуть без толку. Потрогал воду в тазике. Чуток остыла. Взял кувшин, набрал воды и подошел к пустой бадейке.

— Лейте. — Велел девчонкам и стал мыть руки с хозяйственным мылом.

Потом встрянул кисти и помахал ладонями в воздухе, давая высохнуть.

— Возьмите вон тот пузырек и налейте мне на ладони, чуть-чуть … Ага … Еще немного. Все, хватит. Значит так! Смотрите внимательно, запоминайте. Ты, — указал на одну девочку, — вытащи ветошь у меня из-за пояса, будешь лоб мне вытирать, когда скажу. Все, начинаем.

Подошел к столу, примерялся. Света вроде хватает. Посмотрел на раненого. Все еще без памяти, палка в зубах, привязана крепко. Достал из тазика тряпку и стал омывать кожу вокруг раны. Подсушил. Налил на чистый лоскут спирта. Осторожно протер еще раз. Рана выглядела ужасно. Багровые, бугристые края стянулись, кожа вокруг покраснела. Воняла изрядно.

— Держите его. — Велел кметям и взяв скальпель склонился к раненому.

Попытался развести края раны пальцами. Не идет. Илья замычал и выгнулся дугой. Подождал и когда он осел на столешницу, чиркнул скальпелем. Странно, витязь вроде даже и не почувствовал. Зато из разреза хлынула кровь, вперемешку с гноем. Дал стечь, промакивая тряпкой. Потыкал пальцами вокруг раны. Снова поток гноя и крови. Ппц! Ладно, делать нечего, режем дальше. Вздохнул и сделал еще разрез.