Князь Света. Порождения Света и Тьмы

Сет высвобождает правую лодыжку.

– Мадрак, если ты не убьешь Врамина, то придержи хотя бы Сета!

– «Отче или не отче наш, иже еси, возможно, на небеси…» – заводит нараспев Мадрак.

Рычит тогда Анубис и наставляет, словно базуку, свой жезл на Врамина.

– Ни шагу дальше, – заявляет он.

Но Врамин делает очередной шаг.

Вспышка света падает на него, но ее гасят алые лучи из подвески.

– Слишком поздно, пес, – говорит поэт.

Анубис кружит, отступает к двери, возле которой стоит Мадрак.

Сет высвобождает левую ногу, растирает ее, встает.

– Ты мертвец, – говорит Сет и шагает вперед.

Но в этот миг падает Анубис от ножа Мадрака, который всадил лезвие ему в шею прямо над ключицей.

– Я не хотел причинить вреда, – говорит Мадрак, – и пусть это хоть частично оплатит мою вину. Пес сбил меня с пути истинного. Я раскаиваюсь. Я дарю тебе его жизнь.

– Глупец! – говорит Врамин. – Я собирался взять его в плен.

Мадрак всхлипывает.

Кровь Анубиса красными струями бьет на пол скорлупки.

Сет медленно опускает голову и трет глаза.

– Что будем делать дальше? – спрашивает Врамин.

– «…Да святится имя Твое, если есть у Тебя имя и хочешь Ты, чтобы оно святилось…» – говорит Мадрак.

Сет не отвечает, он закрывает глаза и погружается в сон, который продлится много дней.

Femina Ex Machina

И, тяжелая ребенком, лежит она внутри шасси машины. Стена кабинки откатилась назад. Проводники отпали от головы и спинного мозга, отключив ледяную логику, холодные фригидотронные банки памяти, категорический секс-комп-императив, питающие трубки. Она распрограммирована.

– Принц Гор…

– Да, Мегра. Не волнуйся.

– …ты развеял заклятие.

– Кто так чудовищно поступил с тобой?

– Ведьма Лоджии.

– Мать! Всегда она была необузданна в поступках. Мне очень жаль.

Он прикасается к ней рукой.

– Почему она так поступила?

– Она сказала, что причиной тому – факт, о котором я не знала: я ношу ребенка Сета…

– Сет! – И Гор оставляет на металлическом столе глубокие отпечатки своих пальцев. – Он взял тебя силой?

– Не совсем.

– Сет… Что ты чувствуешь сейчас к нему?

– Я его ненавижу.

– Этого хватит.

– Ему наплевать на жизнь…

– Знаю. Я больше не буду тебя о нем спрашивать. Ты отправишься со мною в Дом Жизни, Мегра из Калгана, и навсегда останешься там со мною.

– Но, Гор, боюсь, что мне придется остаться здесь. Я слишком слаба, чтобы отправляться столь далеко, и время мое на подходе.

– Быть по сему. Мы задержимся здесь до поры до времени.

И она складывает руки на животе и закрывает кобальтовые глаза. Отсветы и жар от машины заставляют ее щеки пылать.

Рядом с ней сидит Гор.

Скоро она вскрикивает.

Бракосочетание Неба и Ада

Цитадель Марачека – пустая, не пустая, вновь пустая. Почему? Послушай…

Сет без колебаний встречает чудовище, когда оно бросается на него.

И некоторое время они борются там, во дворе.

Наконец Сет ломает ему хребет, и оно лежит и вопит от боли.

Глаза Сета горят, как два солнца, и он в очередной раз обращает их туда, куда направлялся.

Тогда Тот, его сын, его отец, Принц-Который-Был-Тысячью, снова открывает флакон с быстросотворимыми чудищами и вытряхивает из него очередное семя.

Посаженная прямо в пыль, тут же у него из-под руки произрастает очередная напасть и бросается на Сета.

Безумие, таящееся внутри глаз Разрушителя, падает на тварь, и разгорается новая схватка.

Стоя над очередным поверженным телом, наклоняет Сет голову и исчезает.

Но не отстает от него, сея чудовищ, Тот, и призраки Сета и монстров, с которыми он сражается, свирепствуют по всей мраморной памяти – то есть разрушенному и заново отстроенному Марачеку, древнейшему из городов.

И каждый раз, когда уничтожает Сет очередную тварь, обращает он глаза снова к тому месту и мгновению, где и когда сражался он с Безымянным и разрушил целый мир и где встает на дыбы и пылает тень черной лошади, его сын; и, откликаясь на зов разрушения, стремится он на это место в это мгновение. Но не отстает от него Тот, отвлекает его чудовищами.

Все потому, что Сет – разрушитель, и он разрушит сам себя, если не будет у него под рукой или перед глазами ничего подходящего – в пространстве или во времени. Но мудр Принц и понимает это. Вот почему следует он за своим отцом в его путешествии сквозь время к алтарю уничтожения, начавшемся сразу после пробуждения от транса битвы с Тем-Что-Кричит-В-Ночи. Ибо знает Тот, что, если сумеет он достаточно долго отвлекать отца от его паломничества, возникнет что-либо новое, против чего можно будет обратить руку Сета. Ведь всегда что-нибудь такое да возникнет.

Но сейчас движутся они вдвоем сквозь время, наполняя собою, быть может, его все, если смотреть из данного его момента, – мудрый Принц со своим смертоносным отцом-сыном, огибая все время Бездну, каковая – Скагганаук, сын, брат и внук.

Вот почему проносятся в ярости призраки Сета и монстров, с которыми он сражается, сквозь мраморную память – разрушенный и отстроенный заново Марачек, древнейший из городов.

Сон Ведьмы