Князь Василий Долгоруков (Крымский)

Принимая такое решение, Екатерина ни секунды не сомневалась, что предводительство будущими военными действиями в Архипелаге следует поручить именно Орлову. Он был одним из тех немногих людей, котором она доверяла полностью. Доверяла и… побаивалась. В этом огромном, былинном, 32-летнем молодце удивительным образом соединились такие человеческие черты, которых явно не доставало многим ее чиновникам: тонкий ум, и отчаянная храбрость, и вызывающая дерзость, и осторожная расчетливость, а главное — умение и желание брать на себя ответственность за самые сложные решения и дела и доводить их до необходимого конца. Двигаясь к намеченной цели, Орлов не признавал преград — ни физические, ни моральные, ни политические препятствия для него просто не существовали.

После необходимого обсуждения в Совете было решено послать к Архипелагу одну за другой две эскадры, составленные из кораблей Балтийского флота. Доставленные, ими на берега Эгейского моря русские десантные войска должны были возглавить борьбу тамошних греков и славян. А кораблям предписывалось не только перевозить десанты и повстанцев, но и помогать им в сражениях огнем артиллерии, а также нарушать морские пути сообщении противника.

Подготовка первой эскадры, командование которой Екатерина вручила 56-летнему вице-адмиралу Григорию Андреевичу Спиридову, началась в марте 1769 года и уже к середине июля была завершена.

Семнадцатого июля, за день до отхода эскадры, желая подчеркнуть особую важность данной экспедиции, впервые посылаемой в столь отдаленные моря, императрица лично приехала в Кронштадт, удостоив флот своим высочайшим посещением. Она неторопливо осмотрела несколько кораблей, пообщалась с морскими офицерами и, прощаясь, осыпала моряков царскими милостями: собственноручно возложила на адмирала Спиридова (четвертого июня она произвела его в полные адмиралы) орден Святого Александра Невского, произвела в капитан-командоры капитанов Грейга и Баржа, а всем прочим чинам флота приказала выдать вне зачета тройное жалованье.

И сказала, обращаясь к награжденным:

— Цель вашей экспедиции, господа, состоит в том, чтобы обеспокоить турок в тех местах, где они меньше всего ожидают нападения. И не забывайте — собственная наша польза требует всегда делать различие между турками и подвластными им народами. Первых вы должны бить, а вторых защищать…

Утром восемнадцатого июля, под восторженные крики собравшейся на берегу кронштадтской публики, эскадра снялась с якоря.

Слушая грохот салютующих корабельных орудий, довольный столь высокой доверенностью государыни, адмирал Спиридов величаво стоял на мостике 66-пушечного линейного корабля «Святой Евстафий», наблюдая, как один за другим выходят с кронштадтского рейда корабли его эскадры: линкоры «Три иерарха», «Святослав», «Святой Ианнуарий», «Европа», «Три святителя» и «Северный орел», фрегат «Надежда благополучия», бомбардирский корабль «Гром», а также 4 пинка, 2 пакетбота и 3 галиота.

На всех судах этой эскадры находились 4615 моряков, полторы сотни адмиралтейских мастеровых для неизбежных в долгом плавании ремонтных работ, а также десант, состоящий из 8 рот Кексгольмского пехотного полка (818 солдат и офицеров) и двух рот артиллерии.

Все первые дни начавшейся экспедиции погода, словно пег заказу, стояла теплая, солнечная, с хорошим восточным ветром. Построившись в кильватерную колонну, распустив на высоких мачтах паруса, корабли уверенно рассекали форштевнями темные волны Балтики, держа курс на остров Готланд, к которому они подошли спустя две недели, в полдень первого августа.

Согласно составленному плану, здесь, у Готланда, была назначена встреча Спиридова с отрядом кораблей, вышедшем из Ревеля под начальством контр-адмирала Андрея Власьевича Елманова. Совет не исключал, что во время прохождения вдоль берегов Швеции возможны враждебные действия со стороны королевского флота, и этот отряд должен был усилить эскадру. Однако попав в сильный шторм, Елманов, желая сохранить корабли, принял решение укрыться в бухте Тагалахт. К назначенному времени он не пришел, поэтому Спиридону пришлось несколько дней ждать отряд, поругивая адмирала за нерасторопность.

Погода явно портилась, тяжелые волны мерно раскачивали стоявшие на рейде корабли, с шипеньем бились о каменистые берега, словно предупреждая о грядущей буре.

К вечеру восьмого августа задул холодный северный ветер, горизонт стал темнеть, низкое небо задернулось плотной пеленой наползающих свинцовых туч, засочилось моросящим дождем.

Всю ночь море тревожно бурлило, а утром обрушился на эскадру могучий затяжной шторм. Ревущие водяные валы со всех сторон терзали беспомощные корабли, но эскадра выдержала это испытание. Правда, без потерь все же не обошлось — под бешеными ударами волн дал течь линкор «Святослав» капитана-командора Баржа, и когда вода поднялась в трюме на четыре фута, он, подняв сигнал бедствия, отошел в гавань Ревеля.

Переждав бурю, отряд Елманова прибыл к Готланду двенадцатого августа, после чего объединенная эскадра продолжила плаванье, держа курс на Датское королевство.