Князь Владимир. Книга 1

Владимир мерно кивал в такт словам купца. Управляющим быть неплохо, но еще больше могло понравиться завладеть этой ванной-бассейном вместе с девками, имением и прочими мелочами. А если учесть, что на Филемута работают уже почти половина работников города…

— Вода больно горячая, — сказал он предостерегающе. — Смотри, как бы не утопнуть.

Могута смотрел непонимающе, потом оскалил рот с остатками зубов.

— Я всем дал знать, что у меня три сына и две дочки. Хоть невеликое, но все же наследство!

— Если от него что-то останется, — пробормотал Владимир. Он подумал, что вряд ли купца станут топить, тогда в самом деле имение и земли ускользнут из рук Филемута. Разве что Филемут сумеет их прибрать к рукам раньше, чем Могута перекинется кверху копытами. — А на самом деле как?

Глаза Могуты стали грустными. Даже голос стал хриплым, как от старой боли:

— На самом деле… только это пусть останется в этой комнате, я живу как старый пень на ветру.

Владимир отвел глаза:

— Надеюсь, твои слуги по-росски не разумеют. Я пришел, Могута. Что ты хотел?

Могута хлопнул в ладоши. Слуги быстро внесли широкий стол, накрыли, так же быстро исчезли. Могута жестом пригласил Владимира, сам сел напротив

— голый, все еще в каплях воды, прикрывшись лишь мохнатым полотенцем с петухами и синими волошками.

— Рассказов о кладах мы все наслышались, — заговорил он. — Когда люди совсем отчаятся… или же бездельники, то отправляются на поиски. Стоящие люди заняты делом. Ты тоже занят, как и я. Но с этим кладом случай особый! Я со своим другом, он был тогда другом, добыл… ну, скажем, добыл…

— Я же не спрашиваю как добыл, — пришел на помощь Владимир, — я спрашиваю: где закопано?

Могута неспешно сдул пышную пену через край высокой чаши, отхлебнул холодного пива, зажмурился от наслаждения.

— Этого точно я не знаю, — признался он нехотя. — Мы разделились, когда за нами… погнались солдаты… спутали с кем-то, наверное… я уводил погоню, а мой соратник тем временем спрятал в скалах. Но я был удачливее от роду. Когда пришел на место встречи, он туда приполз, оставляя кровавый след… А сказать сумел только, что спрятал под сыном Описа!

Он умолк, угрюмо тянул пиво. Лицо потемнело, он заново переживал удачи, погони, и внезапное поражение. Владимир выжидал, спросил:

— И это все?

— Все. Даже то, что он прошептал, булькая и захлебываясь кровью, могло быть бредом.

Владимир отодвинулся от стола:

— Тогда он мог вовсе потерять деньги?

— Нет, — покачал головой Могута. — Он спрятал! А потом уже наткнулся на солдат. Я долго ломал голову, ездил по тем местам. Какой сын Описа? Какого Описа? Я расспросил всех стариков в городе, говорил с нищими, старухами, мальцами на улице… Меня самого начали считать умалишенным! Понимаешь, меня это задело. Мне всегда все удавалось, все получалось. А тут на тебе!.. Сейчас я и без тех монет и камешков не бедняк, можно бы жить да жить… но мужчины мы аль нет? У нас своя гордость. У меня эта заноза до сих пор вот где сидит!

Владимир подумал, сказал осторожно:

— Дело не в кладе, значит?

Могута развел руками в широком жесте:

— Это сейчас не в кладе. Разве я похож на нищего? А тогда мы рисковали головами за немалые деньги. Даже сейчас за них можно было бы нанять целое войско!

Он остро взглянул на молодого парня в одежде ипасписта. Владимир ощутил дрожь. Могута знает о нем слишком многое. И что земляк, и что изгнанный князь, а теперь, оказывается, знает и о жажде вернуться и отомстить. И намекает, что с одним мечом в руке может мстить одинокий дружинник, но не князь. Знает настолько много, что начинаешь снова подумывать о длинных руках Ярополка…

— Добро, — сказал Владимир, он старался не выказать напряжения. — Что ждешь от меня?

— Что будешь удачливее меня, — ответил Могута. — Это раньше никого на свете не было удачливее… Увы, время идет. А за это получишь половину.

Владимир смотрел остро:

— Половину? Не слишком ли щедро, если клад в самом деле велик?

Могута отмахнулся:

— Если бы восхотел половину ты, я бы не дал и осьмой части. Но это предлагаю я сам, от щедрот своих. Да и, по чести говоря, очень уж хочется найти…

Он замолчал, проглотив недосказанное. Если, мол, предложить этому новгородцу с жадными глазами меньше, тот может восхотеть себе все. Владимир однако понял, спросил в упор:

— А как ты узнаешь, что не заберу себе все? У нас нет свидетелей, нотариусов. Только мое слово. Да и вообще я могу сказать, что ничего не нашел!

Могута натянуто усмехнулся, хотя глаза оставались тревожными:

— Если хочешь стать князем, то нельзя подличать… по мелочам. Честное имя тебе дороже, чем простолюдину. Князь нарушает слово, когда у соседа плохо лежит целое княжество, богатый город или римская корона… Ха-ха!.. Воровать надо редко и всегда по-крупному!

Владимир кивнул:

— Принимаю. Я в отчаянном положении, сам видишь. И деньги мне нужны не для пьянок с голыми девками. Где примерно он закопал ваше… награбленное?

Могута пропустил его слова мимо ушей, поднялся:

— Пойдем. В моей спальне есть карта.

— В спальне?

— На свете слишком много жаждущих не зарабатывать, а находить чужое. Потому ее никто не видел.