Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Наступила пауза. Передышка. Время оценить силу и умение противника после первой пробы сил.

Глава 11

Чародей и ворожея, зорко наблюдая друг за другом, переводили дух. Каждый старался предугадать намерения врага и до последнего момента сохранить втайне свои. И Угрим, и Арина стояли на месте. Лишь плавно двигались руки, творившие пассы. Губы беззвучно шептали заклинания, не предназначенные для чужих ушей. Но при этом князь и княгиня изыскали возможность обменяться ничего вроде бы не значащими фразами.

– Ты полагаешь, что справишься со мной так просто? – скользнула по бледному лицу Арины слабая улыбка. – В этом месте, пропитанном Силой?

– А ты полагаешь, что долго продержишься в месте, которому я хозяин?

Они разговаривали друг с другом спокойно, уверенно, насмешливо. Только все это было неискренним, напускным: и спокойствие, и уверенность, и даже насмешка. Об этом свидетельствовали напряженные позы и глаза, цепко следящие за глазами. Даже не будучи чародеем, Тимофей почти физически ощущал колдовские флюиды, заполнявшие залу. Воздух подземелья вибрировал от магических токов, а волхв и ворожея беседовали как ни в чем не бывало.

Тимофей знал такую хитрость. В обычных, не чародейских, поединках она тоже часто применялась. Слова говорились не столько для того, чтобы убедить или запугать. Слова нужны были, чтобы отвлечь врага перед решающим ударом. Или чтобы разъярить его, заставить противника утратить бдительность, вынудить к непродуманной атаке.

А время шло. Тимофей почувствовал, что тело уже полностью ему подвластно. Противная дрожь в руках прекратилась, пальцы вновь способны крепко ухватить рукоять меча, ноги готовы твердо стоять и быстро двигаться. Пора было подниматься. Вмешиваться было пора.

Он встал, стараясь не привлекать к себе внимания княгини. Вынул из ножен меч. На него не смотрели. Пока…

Но, похоже, его услышали.

Княгиня больше не могла ждать и потому нанесла удар первой.

Шаг вперед. Чуть подогнутые колени. Выставленные перед колыхнувшейся грудью руки. Выгнутые узкие ладони. Тонкие гибкие запястья, выставленные вовне. Толчок…

В князя брошена воздушная волна.

И она оказалась отнюдь не безобидной. Невидимый, пропитанный магией поток, коснувшись утоптанной земли, взрыхлил пол залы, словно многозубая борона. Обозначая движение затвердевшего воздуха, к Угриму потянулась широкая борозда.

Князь встретил атаку гречанки тем же способом. Угрим тоже шагнул вперед, вытягивая руки, резко толкая воздух выставленными перед собой ладонями…

Вторая невидимая борона устремилась навстречу первой. Две воздушные волны гулко ударили друг в друга. Между княгиней и князем полыхнула красным, зеленым и синим колдовская радуга. Столбом поднялась пыль. Сверху, с плит перекрытия, посыпалась земля. Маленькие трещинки, будто паутина, покрыли ближайшую стену.

Свечение, разделявшее Арину и Угрима, усиливалось. Трехцветная дуга свернулась в сияющее кольцо с небольшой щит размером. Именно оно, по всей видимости, являлось сейчас средоточием и центром противоборствующих магических сил. Кольцо то надвигалось на княгиню, заставляя ее пятиться, то отпихивало назад Угрима. Вероятно, победа зависела от того, кто кого сумеет сейчас прижать к стене и впечатать в камень.

Ворожея и волхв не отступали, не уворачивались, а лишь тупо давили друг друга воздушным прессом, но при этом связывали и себя, и противника, лишали один другого свободы маневра.

Вытянув руки к рукам и вперив глаза в глаза, князь и княгиня поочередно наступали и отступали. Ненамного – на шаг. На полшага. На четверть шага. Лица обоих налились кровью. Видно было, как дрожат мелкой дрожью ладони и обнаженная грудь Арины, как трясутся от напряжения руки и пальцы Угрима.

Эти двое напоминали Тимофею быков, упершихся рогами друг в друга. И то, что в обычной жизни кряжистый князь-горбун был сильнее и тяжелее княгини, сейчас ничего не значило. В этом поединке все решали не физическая сила и вес, а колдовское умение. Похоже, чародейским искусством Угрим и Арина владели в равной мере хорошо. Быть может, никейская царевна, долго и усердно изучавшая древние книги, в чем-то даже превосходила ищерского волхва. Очень может быть, что Угрим недооценил ее с самого начала. Потому и не справляется князь в одиночку.

В одиночку – нет, но ведь их сейчас двое. И они не на рыцарском турнире. И зарубленный Ермолай – его, Тимофеевой, рукой зарубленный по воле Арины – еще стоит перед глазами.

Тимофей медленно приближался к Арине. Колдовские блики отражались на обнаженной стали. Княгиня метнула в его сторону быстрый злой взгляд. Чуть заметно двинула не ладонью даже – пальцем. Одинокая бороздка отделилась от перепаханного пола в середине залы и устремилась к Тимофею.