Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Тимофей опустил глаза. Да, на его пальцы все еще был намотан выдранный из головы княгини клок длинных черных волос. Волос было много. Но…

– Но при чем тут они, княже?

– Даже одежда Арины несла на себе ее чары, – Угрим кивнул на две кучки пепла, оставшиеся от сорочки и плаща гречанки.

Платье княгини сгорело дотла. Сгорело так, как не горит обычная ткань в обычном огне. Тимофей вспомнил пылающие одеяния, атаковавшие князя. Да уж, одежда несла – тут не поспоришь. Такие чары она на себе несла!..

– Волосы же чародейки, – продолжал Угрим, – есть часть ее самой и ее силы. Потому-то опытные колдуньи никогда не стригутся. Даже будучи отрезанными, волосы ворожеи долгое время сохраняют магическую связь со своей хозяйкой. Эта связь может быть использована, чтобы навредить чародейке или проследить за ней. В данный момент меня больше интересует второе. Надеюсь, волосы Арины помогут нам что-нибудь выяснить. Дай их мне.

Тимофей послушно протянул князю ладонь. Угрим тщательно собрал с нее все, до последней волосинки.

– Чем больше волос, тем выше шансы на успех, – объяснил князь-волхв. Усмехнулся: – А ты, Тимофей, молодец, хваткий парень. Столько косм гречанке выдрал! Думаю, этого нам хватит.

Потом улыбка сошла с губ Угрима. Лицо князя посерьезнело.

– Теперь слушай внимательно. Сейчас я попробую открыть Окно…

– Окно? – Тимофей растерянно огляделся вокруг. Окно в подземелье – это по меньшей мере странно.

– Окно! – раздраженно, с нажимом повторил Угрим, и Тимофей понял: речь идет не о простом окошке. О волховском. – Через него нельзя пройти, но можно наблюдать. Оно свяжет волосы Арины с ней самой. Не думаю, что нам позволят смотреть в Окно долго, поэтому мне нужна твоя помощь. Четыре глаза видят больше, чем два. Так что смотри и запоминай.

Угрим прикрыл глаза и вполголоса забормотал заклинания. Широкие ладони князя-волхва пришли в движение, скатывая ведьмины волосы в упругий черный ком. Магические формулы звучали долго, руки князя, вытянутые на уровне груди, терлись одна о другую сильнее, быстрее… Комок волос между ними становился все меньше, все плотнее. Ничего не происходило…

Тимофей уже утратил надежду на успех, когда из-под ладоней Угрима вдруг поднялась тонкая струйка дыма. Дымок был какого-то диковинного желтоватого цвета и явно исходил из волосяного комочка, обретшего уже, наверное, плотность камня. Угрим, однако, продолжал с силой катать волосы гречанки, словно намереваясь вовсе стереть их в порошок. Заклинания не умолкали ни на миг.

Слабый дымок становился гуще, насыщеннее, обретал яркие ядовитые оттенки. Дымная струйка не рассеивалась в пространстве, не стелилась над полом и не поднималась к сводам подземелья. Изогнувшись дугой, она вновь сомкнулась с княжескими ладонями, образовав замкнутое кольцо на уровне глаз Угрима. Затем дымчатый круг расширился до размеров тележного колеса, заполнился изнутри желтоватой пеленой…

Угрим перестал читать заклинания и растирать волосяной комок. Князь-волхв открыл глаза. Тимофей, замерев, смотрел из-за правого плеча Угрима.

Очертания подземелья по ту сторону колышущегося кольца расплылись, распались, растаяли, а вскоре исчезли вовсе. Желтая пелена раздвинулась и…

И теперь в воздухе в самом деле висело круглое окно, открывавшее взору иное место. Знакомое место! Сквозь желтизну магического круга проступала обстановка походного шатра императора Священной Германо-Римской империи Феодорлиха Второго Гугена. Шатер освещали два факела в низких подставках, и первое, что увидел в их свете Тимофей, была невысокая фигура в красном. Красная накидка, красный колпак, красные башмаки с загнутыми кверху носками…

– Михель! – вырвалось у Тимофея.

Он сам вздрогнул от собственного крика. Но нет, на той стороне колдовского Окна его не услышали. Их с Угримом там не замечали. Пока…

* * *

– Михель жив, княже! – Тимофей непроизвольно все же понизил голос.

Одежда латинянского мага была опалена и продырявлена в двух или трех местах. Через щеку тянулась темная борозда подживающей раны. Лоб оцарапан. Однако серьезного вреда татарские шары с гремучей смесью чародею не нанесли.

– Выходит, что так, – скрипнул зубами Угрим. – Выходит, что жив. Я говорил тебе: убить Михеля не так-то просто.

– Значит, это он разрушил Тропу Арины! Значит, ему досталось…

Тимофей оборвал фразу, не закончив. Он и сам уже видел: да – досталось, да – ему. И Черная Кость, и никейская ворожея.