Княже мой, княже

Он ничего не сказал, но, видимо, вся гамма чувств отразилась у него в глазах, потому что Рафаэль, взмахнув фалдами, мягко скользнул на пол и, рывком раздвинув колени Эвана, положил ладонь ему на пах. Он смотрел на Эвана снизу вверх, не отрывая взгляда своих синих и сейчас спокойных, как ясное ночное небо, глаз.

- Так? – вполголоса спросил он, поглаживая напрягающийся под его пальцами член сквозь сукно. Эван чувствовал, что, как будто воздух из порванного скафандра, злость вытекает из него.

- Нет, - так же тихо сказал он и потянул Рафаэля вверх. Усадил к себе на колени верхом и, расстегнув пуговицы на спенсере, обнял. Тело юноши было горячим и послушно прогибалось в его руках. Взгляд Эвана уткнулся в проклятый шейный платок – белый и завязанный таким хитрым узлом, что Эвану вряд ли удалось бы легко его развязать. Там, под множеством слоёв ткани, мягкой и обманчиво небрежной, пряталось ещё более нежное горло, до которого добраться, как и утром, было нелегко. Эван хотел коснуться его. Исследовать губами ключицы и маленький кадык – но это он мог лишь представлять.

Вместо этого он принялся отстёгивать пуговицы одну за другой на брюках Энзо. Тот привстал, легко позволяя их снять, и Эван увидел между складками ткани - там, где заканчивалась сорочка - как покачивается напряженный член.

Он облизнул губы.

Снять свои брюки оказалось не так легко, и они просто высвободили пах, после чего Энзо, внимательно наблюдая за реакцией Эвана, опустился анусом прямо на него.

Эван расслабился, отдаваясь на волю волн удовольствия, укачивавших его. Каждое движение кареты заставляло бёдра Эвана чуть шевельнуться, так что каждую секунду они чуть по-новому ощущали соприкосновение тел. Это больше походило на щекотку, на дразнящую ласку, чем на настоящий секс. Однако, когда Энзо, не отрывая от лица Эвана вопросительного взгляда, качнулся, рисуя бёдрами круг, тот удержал его. Обнял за талию и принялся искать возможности забраться под сорочку.

У Энзо были удивительно нежные для мужчины бархатистые бока, и Эван неторопливо исследовал их. А Энзо, чтобы удержаться и не упасть, схватился сначала за плечи князя, потом, подумав, поймал в ладони его лицо – так же, как сам Аргайл удерживал его три дня назад.

- Можно вас поцеловать? – спросил он, приближаясь близко настолько, насколько мог.

Эван сглотнул и медленно кивнул. Он и сам не мог отвести взгляда от нежных, как лепестки роз, губ.

Энзо накрыл губы князя своими и осторожно огладил их языком, постепенно проникая внутрь. Эван продолжал гладить его, а карета всё так же слегка покачивалась, лишь иногда подпрыгивая на колдобинах и вырывая у кого-то из них неожиданный стон.

Наконец Энзо не выдержал. Не разрывая поцелуя, продолжая исследовать рот князя языком, он медленно задвигал бёдрами, заставляя член князя проникать глубже в себя.

Эван издал негромкий и протяжный стон и опустил руки ниже, направляя Энзо, но не сдерживая его.

- Нам долго ехать? – прошептал Энзо, на секунду отрываясь от его губ.

- Несколько часов.

На губах Энзо заиграла улыбка, и Эван расхохотался – кажется, впервые за последний год.

Они успокоились только к вечеру, когда за окнами уже виднелись знакомые Эвану озёра и деревья поместья По. Последние полчаса они уже и не трахались толком – Эван только поглаживал Энзо, устроившегося у его ног, и перебирал пальцами перепутавшиеся пряди его волос.

- У нас так мало времени… - сказал он.

Энзо дёрнулся и, запрокинув голову назад, посмотрел на него.

- Но это зависит только от вас.

Эван убрал руку, отвернулся и не сказал ничего.

Часть

Как и обещал Эван, Чезаре следом за Энзо был доставлен в поместье - целый и невредимый, но немного обеспокоенный тем, что происходит вокруг. Энзо и рад был бы его успокоить, но он и сам толком пока не понимал, что творится.

Поместье Эвана было устроено почти так же, как и его городской дом, но если последний Энзо не успел толком рассмотреть, то в По он довольно быстро вынужден был изучить всё.

Вся усадьба состояла из двух неравных частей: дикого леса, скрывавшего среди высоких стройных стволов зеркала озёр и вершины холмов – и небольшого обжитого уголка, где располагались дом Аргайлов, оранжерея, партер, лодочная станция и хозяйственные корпуса.

В самом особняке господа занимали три этажа. Слуги жили на приземном этаже – их насчитывалось несколько десятков, причём добрую половину из них составляли бородатые мужчины в килтах с суровыми взглядами профессиональных вышибал, а остальными были в основном многочисленные горничные и кухарки, которые должны были поддерживать в порядке дом. Секретарь, с которым Энзо уже был несколько знаком, так же жил на третьем этаже.

На первом этаже располагалась бальная зала с множеством альковов, которую пока что никто не пускал в ход, а так же две бильярдные, музыкальная и карточная комнаты, библиотека и обеденный зал.

На втором располагались комнаты господ – которых, к разочарованию Энзо, обнаружилось куда больше, чем он бы хотел.