Княже мой, княже

Рафаэль едва заметно улыбнулся. Взгляд Конахта будто бы очерчивал небрежный нимб вокруг его головы – Энзо знал такие взгляды очень хорошо. Это значило, что сейчас последует укол, и нужно было либо уйти из-под удара, либо ударить вперёд.

- Вы тоже не похожи на тех Аргайлов, которых я знал до сих пор. Значит ли это, что я должен соответственно оценивать вас?

Конахт тихонько хмыкнул.

- Может быть, я такой, какими Аргайлы станут через несколько лет? Время не стоит на месте.

- Абсолютно верно. Остаётся надеяться, что оно движется вперёд, а не назад.

Взгляд Конахта наконец-то сосредоточился на лице Энзо, и в нём проскользнуло любопытство.

- Не хотите присесть?

- Предпочту постоять. Но с удовольствием развлеку вас, если вам так же, как и мне, скучен этот бал.

Конахт ответил что-то столь же бессмысленное. Энзо продолжал держаться настороже, но, судя по всему, мальчик уже не собирался атаковать. В его движениях сквозили лёгкость и грациозность, в беседе – отточенная гладкость. От взгляда Энзо не ускользнули и некоторые особенности его костюма: будто бы случайно расстёгнутая пуговица и с деланной небрежностью повязанный платок – как и у него самого. Конахт виртуозно скользил от теме к теме, не затрагивая толком ни одной.

Разговор продолжался, касаясь всего и ничего – Конахт высказал презрение к старомодным манерам провинции, затем к старомодным нарядам гостей, затем рассказал немного о школе, которую в этом году покидал. Говорить с ним было довольно-таки легко, потому что никаких вопросов он не задавал, будучи полностью убеждённым в том, что все должны слушать только его.

- Скажите, Рафаэль, вы уже ездили с моим дядей охотиться на лис? - спрашивал Конахт.

- Пока что не довелось.

- Насколько я успел его узнать, он очень любит дичь, и лучшие кролики всегда достаются ему. А петушиные бои? Линдси всё ещё проводит их?

- Насколько я знаю, он переключился на травлю крыс.

- Крысы… фу. Уверен, на будущий год уже будут травить медведей и быков.

- Разве это не запрещено?

- В том весь смысл, - Конахт подмигнул.

Ещё несколько раз Энзо встречался взглядом с князем, но тот ни разу не задерживал взгляда на нём, пока продолжался бал.

Наконец, музыка смолка, и дворецкий сообщил, что в гостиной накрыт стол, и уставшие гости потянулись прочь. Конахт долгое время не вставал, и Энзо тоже торопиться не стал.

Наконец и их компания стала перемещаться в соседнюю залу, где Энзо увидел длинный, накрытый белой скатертью, стол, который украшали серебряные вазы, свечи и цветы. Перед каждым стулом стояли карточки с именами гостей. Его место снова оказалось в самом конце, и, по мере того, как он пробирался туда, Энзо видел, как презрение сменяет любопытство во взгляде юного Аргайла. Ему стало неуютно, и садиться он не стал – сделав вид, что просто двигался к выходу, он выскользнул в дверь и отправился бродить по комнатам – которые ещё хранили следы недавнего веселья, но были теперь безжизненны и пусты. Он прошёл насквозь бильярдную, музыкальный и карточный зал, вышел на террасу, смотревшую на почти что облетевший парк. Лёгкий ветерок трепал его волосы и холодил кожу – приближалась зима, и всё вокруг непреклонно двигалось к своему концу. Оказавшись в одиночестве, совсем неподалёку от окон залов, где слышались смех и голоса, он ощутил это неожиданно хорошо.

- Энзо.

Энзо вздрогнул, обнаружив, что тёплые сильные ладони лежат на его плечах. Он опустил на секунду веки и, глубоко вдохнув, снова открыл глаза. Накрыл своими пальцами одну из рук.

- Как ты себя чувствуешь? – не оборачиваясь, спросил он. – Зря ты танцевал.

- Всё хорошо, - Эван легко коснулся губами его виска, - я почти не кашляю с тех пор, как стал пить твой чай.

- Хорошо, - Энзо улыбнулся и прижался к другой его руке щекой. Зажмурился, отгоняя подступившие к глазам слёзы. Казалось, Эван был рядом - и в то же время невыносимо далеко.

- Ты злишься? – спросил Эван, бережно обнимая его. Энзо глубоко вдохнул и осторожно отвёл его руки от себя.

- Нет. Я понимаю, ты не хочешь смущать гостей.

Эван молча уткнулся лбом ему в плечо.

- Я хочу быть с тобой.

Энзо кивнул и сглотнул, говорить он не мог.

- Я увезу тебя от них ото всех, и мы будем только вдвоём. Куда бы ты хотел?

Энзо какое-то время молчал, неуверенный в том, что голос послушается его.

- Ты обещал, что мы съездим на море… - сказал он.

- Хорошо. Завтра же. Будь готов.

Часть

Той ночью Эван почти не спал: у него снова разнылась грудь. Пожалуй, это была единственная причина, по которой, встав, он долго вертел таблетки в руках и думал, не взять ли их с собой: последнюю пару недель он почти что их не принимал. Не то чтобы чай Энзо сильно помогал, но и от таблеток проку было так мало, что не хотелось обнадёживать себя лишний раз. Он вообще не любил лекарств и, поколебавшись, засунул их в верхний ящик стола, а сам позвонил в колокольчик, вызывая слуг.

- Я уезжаю, - сказал он дворецкому, явившемуся на зов, - сообщите всем. Разбудите Рафаэля. И пригласите моего валета: пусть поможет собрать чемодан.