Княжеская ворожея

Мелена глядела в карии глаза Татьяны и видела то, что отзывалось в сердце. Понимание, сочувствие, тепло, то же отражалось в глазах Харины. И она не понимала, почему раньше таких добрых людей не видела у себя в Всемиле. Почему тогда никто не заступился? Почему все ополчились? Бабушка всегда всем помогала, а они не слушали её. Марианна ничего дурного никому из них не сделала. А он назвал её ведьмой и сжёг. И всё из-за Мелены. Из-за её глупых слов. Из-за того, что он не по вкусу ей был. Потому что она не смогла стерпеть, подыграть ему.

В руках императрицы подобно маленького ребёнку Мелена тихо заплакала. Воспоминания не изливались словами, но болью отзывались в груди.

Ближе к вечеру она уже была в своих покоях, так ничего и не сказав девушкам. Чернава принесла еды, но та не вызывала аппетита. Мелена вышла во двор, хотела пройтись. Холодный ветер залезал под одежду, заставляя дрожать. Она смотрела на деревья и травы, хмыкнув. Теперь то стало понятно, откуда она так хорошо ими владела до учений Яги. Бабушка рассказывала им с сестрой, когда они ещё были малютками про травы. Какие и для чего следовало применять. Да как лучше отваром или засушить, или сделать мазь. И за грибами они ходили. Мелене нравилось собирать грибы, обгоняя Марианну. Нравилось, когда её лукошко заполнено больше, чем у сестры.

Вытянув из воспоминаний, до неё доносились мужские голоса. Кто-то кого-то ругал. Мелена не хотела вникать, но голоса становились громче. Она уловила:

— Данияр подлец.

Слова незнакомца не удивили.

— Да успокойся ты, Хорь. Главное, чтоб деньги вернул.

— Куда он денется? Вернёт, как миленький.

Неужели те деньги, про которые говорил княжич? Те, что взял в уплату за Сирин. Будет ли золотой нитью Мизгиря отдавать? А важно ли ей это? Да. Ведь его и ненароком убить могут. За те же долги пырнут, да убегут. А ей что делать? По собственной глупости за ним хвостом ходить? Она устало выдохнула и развернулась, столкнувшись с чьей-то грудью.

Мелена не поняла, как так вышло. Мужчины извинились, а один удивлённо на неё глядел, отчего она поёжилась. Сейчас ей не хотелось видеть подобные взгляды на себе от мужчин.

— Прошу прощения, что так откровенно гляжу… Просто вы напомнили мне кое-кого.

Мелена выпустила тихий смешок и спросила:

— И кого же?

— Точно! — поднял голос второй. — И я заметил! Ту девушку с портрета! Одно лицо, только у той волосы подлиннее.

Мелена напряглась негодуя.

— И глаза голубые, — кивая, добавил второй.

— А-а, что за портрет?

— Картина в замке у княгини Василисы. Она говорит, что это её старшая сестрица.

— Княгиня Василиса?

Один хмыкнул, второй улыбнулся.

— Вы называете наше княжество проклятым. Василиса хозяйка тех земель, преемница Проклятого Князя.

— А как её звали, не помните? Ну… сестрицу княгини.

Они приглянулись нахмурившись.

— Как-то на М…

— Может Морейна? Марина? Или…

— Марианна?

— Да, что-то похожее.

Под ложечкой засосало. Мужчины попрощались и ушли, оставив Мелену в размышлениях. Да мало ли Марианн на всём белом свете? Или вдруг Марианна жива? Ведь сама Мелена избежала смерти, да не один раз. Так почему же невозможно и такое чудо с сестрой? Слёзы вновь наполнили глаза. Нет, невозможно. Мелена видела, как Марианну подвели к столбу, крепко привязали и подожгли брёвна под ней. Волосы и платье огонь первыми поглотил. Она помнила, как тело сестры извивалось, покрывалось волдырями, краснело и в итоге почернело. В ушах стоял душераздирающий крик, будто Мелена снова там. Её держат мужские руки, она сама кричит и рыдает, пытается вырваться к сестре. Спасти её, но не может. У неё не хватило сил вырваться, оставалось лишь наблюдать за смертью сестры.

Она присела и согнулась, чувствуя ком в горле. Слёзы текли, не переставая. Да разве возможно, что Марианна жива? Мелена боялась верить, даже лучик надежды оставлять.

— Нет её там, — произнесла она себе. — Нет. Нет. Нет.

Поднялась, вдохнула поглубже и утёрла слёзы. Она не будет надеяться, но отправится проверить. Узнает, кто на портрете. А может Марианна стала нечистью? Какой-нибудь пепелюхой?

Мелена понимала, насколько глупо лишь по одному имени следовать в другое княжество. Да к тому же на проклятые земли. Прошло сколько лет, да зим? Невозможно.

Ноги сами её понесли к покоям Данияра. Она не понимала, почему направилась к нему. За советом? Может из-за того, что теперь их жизни связаны? Она не должна рисковать своей, как и он своей. А они ведь это даже не обговорили. Не успели. К ним ворвались Харина с Чернавой и сказала о прибытие ворожея.

Она постучала в дверь. Тишина. Приоткрыла дверь, внутри никого не оказалось. Мелена испытывала и облегчение, что не встретила его, и досаду. К Татьяне или Харине не пошла. Направилась сразу в конюшню и оседлала Белавку. В груди с приходом воспоминаний вернулась и боль, сжимающее живое сердце. Тогда эта рана не зажила. И вот спустя несколько столетий она снова открылась.

— Нет её там, — повторила Мелена себе, ударила несильно шенкелем по лошади и направилась из Устина.