Княжья воля

«Как пришла в Москву римлянка, а с ней греки и венецианцы и прочие латиняне и униаты, вся Русская земля замешалась, а дотоле что Русская земля, что её новая столица Москва жили в тишине и миру. С римлянкой в замешение пришли перемены великие и странные для Руси Святой, обычаи новые, как при царях византийских, и разброд из-за латинян и униатов; недаром жидовская ересь в противовес им объявилась и прыщом на теле русского православия выскочила. Жалко Русь Святую уходящую в небытие в нестроении… Которая земля перестанавливает и изменяет свои обычаи, та земля не долго стоит, переменам противясь, а с переменой обычаев и устоев жизни одна суета сует и разор грядущий… Лучше старых обычаев и традиций держаться, а их можно соблюсти лишь при воцарении старинной тверской и можайской династии Дмитрия-внука, но никак уж при византийском династическом смущении русских земель и народов… Лучше Дмитрия-внука со старинными обычаями держаться, чем Василия в грядущих новых замещениях и смущениях… После византийских перестановок обычаев и традиций, глядишь, при Василии из византийского и римского корня устранится и влияние родовитых бояр на дела государевы, так и без боярской думы и, вообще, без бояр обойтись можно… А потом можно будет в византийском смущении и родичей губить, и уделами овладевать, и боярам и дворянам некуда уже будет со своей русской земли отъехать…»

Честолюбивые великие княгини Софья Палеолог и Елена Волошанка скрыто ненавидели друг друга, но на людях при дворе не подавали вида, скрывали чувства за маской показушного радушия и бьющей через край приветливости и улыбчивости. Маленькие княжичи двух матерей, непримиримых соперниц, окруженные каждый своим кругом, росли сами по себе, не таясь высказывая свою нелюбовь друг к другу.

Великие княгини только раз предприняли попытку силой заставить своих сыновей, Дмитрия и Василия поиграть вместе в их высочайшем присутствии. Только что из этого получилось, когда великие княгини мило и ни о чем пикировались между собой?..

В детской игре на интерес Василий, который был старше на пять лет Дмитрия, попытался тут же подчинить того:

– …Ах ты, мерзкий плут-племянник, решил своего дядю объегорить… Я же твой дядя, и меня нельзя побеждать, потому что племянник всегда обязан поддаваться…

– Ну и что – что дядя… – невозмутимо парировал смышленый Дмитрий-внук. – Правила в игре для всех одни писаны…

– Ах, так… – с невыразимым отвращением к сопернику вознесся Василий. – Даже в игре, не говоря уж о престоле, дядя всегда должен быть выше племянника… – Правда. матушка?.. – Обратился он к сидящей в углу великой княгине Софье.

Та попыталась замять искорку конфликта и ответил как можно сдержаннее:

– Пусть сама великая княгиня Елена скажет, кто сейчас старше в Русском государстве в соперничестве за престол: дядюшка над племянником или племянник над дядюшкой?.. Всё здесь давно перепуталось… То один выше, то другой… никакого порядка…

Елена посмотрела внимательно на играющих детей и не пожелала вдаваться в тонкости русского права династических противостояния, хотя и догадывалась, что такое право всегда на стороне самого сильного. Сказала со смешинкой в голосе, обращаясь к оторвавшимся от игры детям:

– Даже в игре надо соблюдать установленные правила… Без правил, что в детской игре, что на престоле – одна смута и слёзы с кровью…

Маленький Дмитрий недолго размышлял над словами матери, обращенными, как он предполагал, к нему. Надулся, набычился, хотел было смолчать и смириться с откровенным жульничеством старшего по возрасту, но не по иерархическому положению династического соперника Василия. Но потом, словно подбодренный испытующим взглядом матери, громко и с вызовом сказал:

– Играть надобно честно и по правилам… И проигрывать надобно честно и достойно… А коли ты, Василий, решил выигрывать бесчестно, то играй один или со своей бесчестной матушкой дуйся до посинения…

Толстая Софья при этих словах страшно покраснела и выскочила за дверь, громко и вызывающе хлопнув дверью. Елена взяла сыну за руку и, не торопясь, с достоинством вывела его из детской. С Василием холодно попрощалась кивком головы… Это было ещё до ареста Андрея Большого и вспышки ненависти государя к римлянке Софье…

С тех пор Василий и Дмитрий при встрече друг с другом почти не разговаривали. Матери же их при дворцовых встречах – однако! – по-прежнему радушно и приветливо улыбались друг другу, тайно и безнадежно мечтая о выборе государя в пользу их детей, втихую ненавидя друг друга…

Препятствие на пути Софьи с Василием в виде государевой ненависти к супруге и малолетнего Дмитрия-внука римлянке можно было устранить только отчаянными мерами, а именно, постоянными интригами и даже боярским заговором с целью убийства одновременно государя и внука, а можно и по отдельности. Можно для начала было использовать втёмную Казимирову ненависть к Москве и государю…