Княжья воля

- Зачем звал, Стяр? - приближаясь, крикнул Ноздря, с хмурым выражением лица как былинкой поигрывая каким-то видавшим виды толстым жезлом с позеленевшим бронзовым шаром на конце. За ним плелись Высь и понурый донельзя Сытка. Последний понимал, что влегкую мог оказаться на месте Шишака и Одинца, то есть уже никогда больше не щуриться на теплое летнее солнышко. Я все хотел спросить почему у него вместо обычной бороды несуразные бакенбарды, но сейчас, приглядевшись повнимательнее, понял, что на подбородке у Сытки расплывается безволосое пятно давнишнего ожога, не позволяя вездесущей волосне закольцеваться вокруг пройдошистой Сыткиной физиономии.

- Соберемся, обсудим кое что, - сказал я, задумчиво теребя рукоять меча.

Сбоку материализовался Рыкуй с деревянной чашкой в руке.

- Хлебни-ка сбитня, Стяр, а то голос у тебя как у старика. Тепленький еще, на травках.

Я с благодарностью принял чашку - в горло, действительно, будто стеклянной крошки натолкали, пересохло как у бедуина в пустыне. В несколько глотков избавив посуду от терпко-сладкого, ароматного содержимого, я вернул пустую чашку Рыкую, положил руку на его округлое плечо.

- Ну что, всех позвал?

- Всех. Собираются. Шепет за воротами приглядывать остался.

- Ладно, пошли, потрещим с братвой.

Если дело все же сдвинется к драчке, а любой сход - затея непредсказуемая, прежде я хотел познакомить своих с такой штукой как «фокус». На всякий случай, вдруг пригодится. Вещь простая и незаменимая при огневом контакте с противником, когда ведется работа на подавление. Думаю в нынешних условиях такое тоже можно исполнить. Главное занять грамотные позиции, работать парами и бить первыми. Бить ближнего в два меча или топора, потом следующего. Вот какой я умный, сам себе порой поражаюсь…

Ох, что-то замутило меня как пионера, обожравшихся зеленых яблок. Скрутило сильнейшим спазмом требуху, желудок и все, что там еще находится. Что за дела? Не хватало еще подцепить какую-нибудь кишечку, типа дизентерии. Да я вроде ничего такого грязными лапами не кушал, чтобы вот так на ровном месте пузо скукожило.

Я остановился, задержав дыхание от пронзившей внутренности боли. Нашел глазами собравшихся в обозначенном месте парней и провел зрительный маршрут мимо них до прячущейся на задворках отхожей ямы. По всей видимости, мне туда надо попасть намного быстрее, чем к Сильвестру. Я приготовился стартануть как спринтер на финальном олимпийском забеге, собираясь гарантированно выбежать из «десятки» на стометровке. Кстати, готовый патент. Налопался грязных даров природы, кваском кисленьким полирнул, выждал положенное время и добро пожаловать на дистанцию. Но, чтоб за финишной лентой обязательно ждала уборная типа «сортир». Дарю идею.

Добраться до нужника не случилось. Даже до Сильвестра каких-то пятнадцать шагов не дотянул. Последняя осознанная мысль запуталась в паутине помех, в голове вдруг стало так тяжело и звонко, будто не голова это, а Царь колокол, по которому со всей дури вдарили кувалдой. Ноги окостенели, а потом разом подломились в коленях, лишив меня естественной опоры. Сквозь мутную пелену в глазах я видел подбегающих людей, кто-то тревожно вскрикнул, но звук голоса показался мне долетевшим с луны.

«Ну никому нельзя верить, даже себе, ведь всего лишь пукнуть хотел!» - сказал обосравшийся мужик…

Я хихикнул над старым анекдотом и затосковал пуще прежнего.

Связали меня с умом - руки заведены назад, ноги согнуты, за щиколотки притянуты насколько возможно к рукам. Интересно сколько человек на боку в позе акробата-самоучки провалялся может без того, чтобы заработать отмирание тканей в отлежанных местах? Плечо с бедром онемели уже здорово да и все остальное тело затекло и требует немедленного вмешательства массажистки с сильными, но нежными руками, желательно приятной наружности. Во рту явственно ощущался металлический привкус, должно быть, язык прокусил, когда падал или когда волокли.

Рыкуй - сука однорукая! Какого дерьма он мне в сбитень сыпанул, иуда? Он, больше некому. И эффект у зелья странный, сначала днище чуть не вышибло, потом в голову прилетело. Штаны, вроде бы сухие, не липнут и не воняют и то хлеб.

Помещение тесное, пыльное. Пахнет чем-то прелым, но не противно. Набросано тут всего: чурбаки, ведра, захламленный верстак у стены, большое каменное точило в углу. Тусклый свет струится откуда-то сзади, должно быть, через щели в двери или не плотно задернутый полог.

Я пожелал немедленно перевернуться на другой бок, дабы избежать участи Завида и не доводить дело до ампутации чего-нибудь важного из состава родного органона. Пока барахтался как жук, отдуваясь и пытаясь помогать себе лбом как единственной точкой опоры, вспомнил, что почти в такой же ситуации я недавно уже находился. Думал, в тот раз черная полоса, оказалось, белее не бывает.

Упрел, но все же перевалился с левого бока на правый. А, проморгавшись, уперся взглядом в знакомые короткие коричневые сапожки.

- Что, пес, очнулся?

О, и голос знакомый. А сапожки в кровавых разводах...