Княжья воля

Сколько же я в ауте пробыл? Светло еще. Или это уже новый день настал?

Взгляд заскользил от сапожек вверх по штанам и кольчуге до самых пышных усов что я в жизни видел. Голову Шибая венчал простецкий круглый шлем с обширными потертостями. Сколько он тут стоит, ведь никаких шагов слышно не было? Инстинктивно я захотел подобраться, скрутить себя в комок, чтобы выдержать удары ногами, но оказалось, что дальше подбираться некуда.

- Очнулся, - удовлетворенно заключил Шибай. - Да не в том месте, в каком хотел бы, верно, гаденыш?

И захихикал меленько, гаденько, я даже позавидовал, что так не умею.

- У тебя была возможность уйти. Даже если б я тебя ловил, ты бы прошел, я знаю. Ты же настырный, да? Упрямый. Прешь как оскопленный бык в ярме, дороги не различая.

В голосе Шибая образовалась странная мешанина из уважения, презрения и жалости.

- Ага, прикинь как со мной мать мучилась, - промямлил я, с усилием выталкивая каждое слово будто клеем обмазанное.

- Дурень ты. Со мной дружить надо было, а ты заладил свои «не помню» да «не знаю».

- Как с тобой дружить? Ты же брата родного под смерть подвел. Упырь ты кровавый, дядя, а друзья твои в овраге лошадь доедают.

Шибай сложил толстые руки на груди, навис надо мной как мясник над ягненком.

- Перед тем, как отправишься в Навь, хочу, чтобы ты запомнил своей дырявой башкой: я всегда добиваюсь желаемого. Всегда. И я всегда на шаг впереди таких как ты.

- Молодец. Но мне насрать, веришь?

- А вот этого не надо, - сурово предостерег Шибай. - Кол замараешь.

- Какой еще кол? - насторожился я, чуя приближение непоправимого.

- На какой я тебя присажу, за то что восстание против князя чинил, народ подстрекал дани не сдавать, боярских людей призывал бить, волхвов уважаемых поносил. Волшбой занимался. Да мало ли за что? Был бы кол, задница найдется. Да ты не думай, я тебе как родному сделаю, должно понравиться. Жирком смажу как положено, но не шибко густо и слишком остро тесать не буду, чтобы колышек махом нутро твое гнилое не проскочил. Кончик из глотки на два вершка как положено сам на него сможешь взглянуть, если дотерпишь. А ты дотерпи, порадуй боярина, хоть что-то по-людски сделай.

Шибай всхрюкнул и оскалился, довольный своей речугой. Во козлина! На кол сажать меня собрался! Выпердыш древнерусский...

Благодаря подробно описаным деталям предстоящей казни, до меня наконец дошел весь трагический смысл любимой присказки усопшего боярина Головача. Вот уж поистине кол в глотку... только не с той стороны. Представил картину - в груди жарко стало.

- Не боярин ты мне, паскудник мутнорылый, - процедил я сквозь сведенные ненавистью зубы.

- Тебе - не боярин, - шевельнул усами Шибай. - А вот городку этому и весям окружным еще какой боярин. Я Рогволду обещал земли его раздвинуть. За счет своего удела. Мы же крайние, между нами и Смоленском по лесам еще много безданных людишек сидит, если хорошенько поискать. Надо бы их к одному концу привесть, как думаешь?

Я промычал нечто несвязное, означающее, что мне до лампочки куда и кого он собирается приводить.

- А косы, ну что - косы? - продолжил деловито рассуждать Шибай. - Отрастут косы. Поди не чернавка безродная, чтоб остриженной ходить. Стерпится - слюбится. И чего ты в Бура этого вцепился? Был бы со мной, горя бы не ведал. Он ведь бестолковый, Бур твой.

Щеки Шибая подрагивали то ли от волнения, то ли от обиды на племянника, роковой ошибкой которого была нерешительность. Не стоило Буру деятеля этого живым брать на озере, уж как-нибудь перед батей отчитался...

- Сход против меня собрать захотели? Глуздыри сопливые. Думали сщелкнуть Шибая как горошину со стола? Да только я кого угрозой, кого посулами быстрее собрал народец. Пришлось помахать мечами немного, ничего не скажу. Стрелка твоего долговязого успокаивать. А этот огромный дулеб с ослопом, молотил моих точно кузнец крицу, пока копье в спину не всадили. С остальными совсем просто было. Как с хлебным мякишем.

Шибай вытянул вперед руку и сжал кулак, наглядно иллюстрируя свою победу.

Я бессильно сомкнул веки. Никаких слов не находилось, чтобы выразить взметнувшееся в душе чувство.

Во многих фильмах соответствующего жанра хитрый злодей, заполучив в свои лапы храброго героя, вместо того, чтобы сразу прикончить, с кровожадным прищуром обожает витиевато объяснить бедолаге в чем тот, собственно, не прав и за что его будут мочить. К моему удивлению, со мной сейчас происходило нечто подобное. Вроде бы и пообвыкся уже я здесь и убить хотели не раз, не в диковинку, но к такому напрягу готов не будешь стопроцентно никогда. Это в кино герой каждый раз чудесным образом изворачивается и в итоге побеждает, а тут впереди маячит совершенно реальный кол - самое мерзкое, постыдное и блевотное орудие пыточного арсенала средневековья, какое только могу себе представить. Руки связаны крепко, за дверью, наверняка, охрана. Похоже, влип на этот раз основательно.

Чертов усатый маньяк...

- Чего ты там шепчешь, не слышу?

Совладав с крепкими чувствами, скосил на него глаза.