Княжья воля

- Помогите! Откройте! Ау-у-у! Эй, твари-и-и! На помощь! А-а-а-а...

Связки сорвал оравши. Закашлялся, чувствуя во рту привкус гари. Увлеченный мерами по своему спасению, я сразу не услышал шорох над головой. Повернулся на звук только когда сверху на темя просыпалась пыльная соломенная шелуха, одичало завращал глазами, чуя усиливающуюся панику.

- Кто здесь?

- Стяр! Стяр! Ты тут? Батька! Да не ори ты так! Там не слышит никто...

Не думал, что когда-нибудь буду столь счастлив снова услышать этот голос. Пришло спасенье откуда не ждал, как говориться. Все же есть на свете справедливость для бедного Андрюшки!

Солома с крыши продолжила сыпаться мне в глаза. Одинец руками споро увеличил щель в кровле между продольных жердей, полез внутрь ногами вперед.

- Ты что, терем подпалил, чудила? - озарился я внезапной догадкой, когда Одинец с обезьяньей ловкостью спустился с высоты и встал передо мной как ангел-хранитель с дымным нимбом вокруг вихрастой головы.

- Не! Амбар! - по его лицу ползла самодовольная лыба. - Полыхает как лучина! Заливают, колодец весь вычерпают хрен зальют!

- Ну ты даешь! Как сумел-то?

- Пришел, когда урманы тут порядок наводить стали, едва успел в маслобойню юркнуть. Прятался среди мешков поначалу, потом смекнул, что скоро полезут и найдут. Там в горшках масло хранится, я один прихватил и пока Шибай своих терем грабить повел, в амбар перебежал. Маслицо разбрызгал и поджег, чего там уметь? Когда дым наверх повалил, внизу уже жар стоял как в кузнечном горне. Я через крышу вышел. Они дверцу наружную топорами выставили, так и вовсе заполыхало точно в пекле Ящеровом!

Хитрая физиономия Гольца так и светилась неподдельным восторгом и гордостью за самого себя. Губы парня распухли от запекшихся ран, превратившись в лепешки, а правая половина лица своей одутловатостью напомнила синий, полуспущенный воздушный шарик.

Насчет пекла даже не сомневаюсь, сухое зерно, небось, пылает не хуже пороха. Вот откуда такая характерная вонь.

- Ты где пропадал-то, Буратино? Опять тебя кто-то отметелил, как я погляжу.

- Потом расскажу, - со вздохом горести ответствовал Одинец.

- Еще как расскажешь. Хорош дым глотать, режь веревки, сваливать пора, пока усатый щекотряс про меня не вспомнил.

- У меня ножу нету!

- Так ищи! - почти взвизгнул я. - Ищи, братан, чем хочешь тем и режь, я так и шагу не ступлю, сам же видишь!

Одинец метнулся вглубь сарая, зашуршал там чем-то, застучал, переворачивая скарб. В горле уже основательно щипало, хотелось кашлять и пить. Через минуту Одинец вернулся с обломком тупого серпа, с усилием перепилил вязки. Я с наслаждением вытянулся на полу, расправляя затекшие члены.

Не знаю как я буду рвать отсюда когти - мышцы ног совсем задубели, болят как кувалдой отбитые. Однако, рвать надо, задыхаться мы уже тут начали.

Я подсадил вставшего мне на плечи Одинца обратно под потолок. Он ужом вкрутился в серую дыру, свесился вниз с вытянутой рукой. Встав на приставленное к столбу тележное колесо, я поймал его предплечье, подпрыгнул до бруса обрешетки, перехватился, подтянулся и с кряхтеньем вытянул голову на перехлестнутый дымными рукавами свет божий.

Ничком приникли к соломенной крыше, восстанавливая дыхание. На другой стороне подворья огромным пионерским костром полыхал боярский амбар - добротное, широкое строение. За пятьдесят метров пышет от него как от доменной печи, лицу жарко. Внизу с красными от дыма глазами с криками мечутся человек тридцать. Выделяется фигура Шибая, поделившего людей на несколько групп. Одна в составе полудесятка раздетых до пояса мускулистых мужиков облепив колодец, скидывает в бездну зараз по три-четыре кадки, в ручную тянет наверх веревки, переливает в подставленные ведра. Самые проворные с ведрами и ковшами с силой вколачивают воду в заполненный пламенем входной проем, другие пытаются достать до крыши.

Сдается мне, тут профессиональных пожарных расчетов с машинами и шлангами штуки три надо и то не факт, что спасут. Прикидываю, что очень скоро и эти додумаются, что отливать амбар уже бесполезно, бросятся плескать воду на ближайшие клети и сараи с прочим добром.

Хорошо пылает, однако... Такими темпами и весь городишко погореть может, если ветерок надумает проснуться.

За то короткое время, что мы с Одинцом отдыхали на крыше, сквозь распахнутые ворота на боярское подворье начали стекаться огнеборцы из числа неравнодушных горожан. Кто ведром, кто с багром, кто просто с выпученными зенками и открытым в вопле ртом.

- Валить надо и очень быстро, - резюмировал я, вдоволь налюбовавшись страшным, но завораживающим зрелищем. Амбар в противоположной стороне подворья, в суматохе «свистай всех наверх» шанс проскочить краями очень неплохой. Прячась за дворовыми постройками, перебегая от одной к другой, пока все заняты пожаром, а усадьбу заволокло дымом, должны прошмыгнуть на задки, там как нибудь ограду штурманем и на волю.

- Наши живые еще есть?