Княжья воля

- В плотницкой кого-то держат. Видел как Шибай туда заходил, разговаривал с кем-то. Я поначалу думал - с тобой. Хорошо, остальные клети сначала проверить решил, услыхал как ты здесь блажишь.

Где находится логово боярского плотника Сома мне хорошо известно. Совсем рядом с теремом. Светиться там опасно. Особенно мне.

- Сможешь добраться до них как до меня?

- Попробую, - мигом сообразил Одинец, верно рассудив, что его личность приспешникам Шибая знакома гораздо меньше моей. - Только по-другому. Там дверь сбоку и засов пустой без замка. Скажу, чтоб выскальзывали по-одному.

Одинец покачал рукой с обломком серпа, мол и веревки перерезать сумеет.

- А ты, батька, беги, мы тебя нагоним.

- Добро, братуха. Встретимся у корчмы. Ну, двинули засим.

Почти синхронно сползли на брюхе с крыши позади сарая. Отряхнулись. Растянутые многочасовой, неестественной позой мышцы ног ощутимо подрагивали, но ждать, когда ходули придут в порядок совсем некогда. Представив, как я побегу с ломотой в ляжках и болью в коленях, я поморщился и сплюнул заполнившую рот кислятину. Находясь под прикрытием хозяйственных срубов, можно нестись не таясь, со двора все равно не видно, а промежутки преодолевать не сбавляя темпа. Ограниченный угол обзора не позволит никому из собравшихся у пожара отследить наше планомерное перемещение - мало ли кто там промелькнул. Если никому не взбредет в голову прогуляться у стен частокола.

Дым бедствия в небо уходить не торопился, катил черными с проседью волнами во все стороны, клубился над клетями и в проулках между ними. Едкая эта мерзость была уже повсюду, рожи у нас с Одинцом сделались смуглыми как у арабов, с полосками растертого по щекам пота. У мастерской плотника перед последним рывком через открытое место мимо терема присели перевести дух, схоронившись за двойным штабелем черных от жизни бочек.

Ноги вроде бы разбежались, уже не подкашиваются как в самом начале. Надо рисковать. У крыльца толкаются не допущенные к пожару бабы и детвора. Вряд ли им будет досуг глядеть кто мимо них шмыгнул. Да даже если и разглядят, будет время добежать до стоящей на отшибе бани.

В этот самый миг у пылающего амбара со скрежетом и треском обвалилась кровля, взметнув ввысь тучу искр и резкую разноголосицу.

Набрав в грудь горелого воздуха, я шумно выдохнул и, пригнувшись, рванул вперед, оставив Одинца разбираться с пленниками. На бегу принял левее, поближе к стене, пронесся мимо отметин, оставленными в древесине копьями и топорами, оставив позади бросковую тренировочную зону. Я заранее наметил место где буду перелезать ограду по горизонтальным жердям, скрепляющим бревна частокола между собой. Вскочить одной ногой на нижнюю, толкнуть себя вверх, ухватиться за остро отесанное бревно и подтянуться. Делов-то…

Оставалось мне метров десять до вожделенного местечка за банькой - обогнуть кадку с водой, навес с дровами и меня уже не будет видно с подворья. Грохот со стороны пожара заставил вздрогнуть и на миг остановиться. С таким же звуком скатываются с самосвала бревна. Слаженные мужское уханье перекрыла повторная тяжелая дробь звонких перекатов. Догадались ближние постройки баграми да веревками растащить? Ну, помогай вам Бог! Я обернулся на шорох за углом бани где, помнится, за каким-то лядом был навален небольшой стожок прошлогоднего сенца. На разворошенном стожке тряслась, собравшись в испуганный комок растелешенная Младина. Сорванная с нее одежда втоптана в еще не просохшую после дождя грязь, на выпачканном сажей лице сверкают расширенные от ужаса глазюки. Над ней, обеими руками отмахиваясь от жирной зеленой мухи, со спущенными ниже колен портами возвышался старый знакомый. Своеобразную, коренастую фигуру этого мудака я из тысячи узнаю даже со спины, а тут еще шевелюра рыжая…

Судя по выражению лица Млады, с этим урманом она явно ни о чем таком не договаривалась. Даже если и по-иному, мне плевать. Меня увидела - обомлела, но виду не подала, лишь закусила нижнюю губу, перевела взгляд на Харана. И это правильно...

Шумы всеобщей борьбы с огнем сюда долетали практически без помех. Среди общего гвалта выделялись резкие, руководящие выкрики Шибая. Ну да, кому пожар, а кому сладенького подавай. К занятому лицезрением вожделенной, нагой и беззащитной жертвы мужику я подобрался сзади с сильнейшим желанием разорвать на куски. Жаль в руках пусто.

- Эй, Харан...

Обернулся урман стремительно, будто стоял и ждал окрика. Испод кожаного, обшитого квадратными железками кожуха торчит край нательной рубахи, крепкая шея блестит от обильного потоотделения. От него пышет свежей сивухой как от бочки с хмельной медовухой. Рожа злая, брови сдвинуты, глубоко посаженные светлые глаза завешены сальными прядями давно не мытых волос. Недоволен, что помешали нехорошую статью себе нарисовать.

- Ты чего не субботнике? - спокойно поинтересовался я в упор, хотя трясло меня основательно.