Княжья воля

В корчме с момента моего последнего визита ничего не изменилось. Все тот же деревянный минимализм без единого красочного пятна. Хоть бы ковер какой на стену повесили. За длинными столами и в правду никого. Воспользовавшись ситуацией, я сел посередине за ближний к выходу. Ответом на заданный вопрос Лунь пояснил, что Одинца здесь еще не было. Я слегка напрягся, но подумал, что довести сюда несколько человек сквозь суматошную толпу та еще задача и расслабился. Время есть. Шибаю сейчас не до поисков.

Корчмарь тут же сам поднес нехитрой закуси: горшок с теплой кашей, молочка козьего, чуток мясца кабанячьего холодного, попросил подождать жареную утку. Я благодарно кивнул и обратился к скромно стоящей за спиной спутнице:

- Млада, а ты чего мнешься, садись за стол, поешь.

- Так снедали ж утречком, - робко проговорила она, теребя пальцами бок новой юбки.

Тут до меня дошло, что обычная работная девка в боярском доме не то что с десятником, просто с мужиком при мече на поясе за один стол сесть не смеет и даже не мечтала о такой чести. Баба свое место тут туго знает.

- Садись, садись, - я похлопал лавку слева от себя. - Со мной можно. Я хоть и десятник, но женщина для меня тоже человек.

В шутку сказал, она аж вся вспыхнула. Но за стол рядышком аккуратно присела.

- Лунь, миску с ложкой барышне поднеси, будь добр, не руками же ей кушать!

Понятливый корчмарь без вопросов организовал требуемое: принес глубокое блюдо для каши, ложку и две чарки для пития вместе с глиняной бадейкой кваса. На вытянутом как у старого осла лице Луня не отображалось ни удивления ни осуждения, ему в своем заведении за много лет и не такие чудеса видеть приходилось.

Одинец забежал в корчму, как только мы с Младой наточили зубы на восхитительно пахнущую, жареную на углях утку, покрытую бронзовой, хрустящей корочкой. Или селезня. Интересно, Лунь имеет обыкновение перед готовкой вымачивать дичь в каком-нибудь маринаде? Иначе, ведь, подошву от резинового сапога мы сейчас с Младинкой жевать собираемся, потом челюстные мышцы дня три болеть будут. Нет, вряд ли. Какой к хренам маринад, тут даже элементарная соль в жутком дефиците. Не знаю как остальные, а я уже задолбался пресную здешнюю хавку употреблять. Кто б нам с Роком грузовичок мешками с мелким помолом набитый подогнал, ух и развернулись бы мы!

- Стяр! - хлопнув дверью, заорал с порога чумазый как клиент Мойдодыра юноша. - Мы пришли!

Одинец с облегчением шумно выдохнул и упер руки в боки с торжествующим видом призера чемпионата мира по пряткам. Его белые жеребячьи зубы резко контрастировали с прокопченной на пожаре, синюшной от пережитых побоев кожей лица.

Я вытер масляные пальцы о штанину и поднялся из за стола. За Одинцом в помещении возник Жила. Потрепанный, но не побежденный.

- Вижу. Остальные где?

- Я их за причалы увел, батька, - пояснил коренастик. - Пускай по берегу лодки нам всем добывают, посуху не уйти.

- Дельно. А теперь садитесь, лопайте утку, а ты, Жила, рассказывай как Шибай терем захватывал.

- Ворвались в ворота сразу после того, как ты, Стяр, свалился. - с треском разрывая напополам тушку жаркого, начал сбивчиво пояснять Жила. - Со щитами да прямиком к терему. Два десятка. Или больше… Первым их Ноздря встретил. Троих уложил сразу. Потом… потом Невул двоих урманов подстрелил и еще несколько из Шибаевой дворни. Стену мы выстроить не смогли - смели нас быстро, повалили.

- Кто Ноздрю убил?

- Рыжий урман. Его труп без штанов мы нашли у бани. Все думали - кто это его так искусно усмирил даже кровей не пустил. А может он сам?

- Ага, инсульт хряпнул от угрызений совести, - бросил я, выглядывая за дверь на улицу. Тихо все.

- Это Стяр его убил! Голой рукой, одним ударом, я сама видела! - горячо заговорила Млада.

- Не мели вздор, девка! - шикнул Жила и придвинул к себе миску с недоеденной ей кашей.

- А кто это, батька? - приподняв на Младину бровь, заинтересовался Одинец.

- Млада. Чернавка боярская. Была…

- А-а, с чего это…

- Сколько нас осталось? - оборвал я его потуги к пониманию происходящего.

- Пятеро дулебов и мы двое, - снова переключился на меня Одинец.

- Почему пятеро? Без Ноздри и Шишака шесть должно быть.

- Звинь не выдюжил, отправился за Кромку. Урманы ему живот вспороли, когда он с копьем на них полез.

Звинь, Звинь… Наморщив лоб, я припомнил среднего росточка мужичка с редеющими волосами. Да, был такой. Тоже герой оказался.

- Что с Невулом?

- Не смог он уйти. Обе ноги ему резанули, Шибай обещал перед смертью ему пальцы на руках отрубить, чтобы за Кромкой стрелять из лука не вздумал. Уж мы и так и сяк подсаживали на частокол - никак. Не держат Невула ноги.

- Только не говорите мне, что оставили его там.

Я предостерегающе поднял грязный указательный палец к потолку, грозно нахмурившись.

- В бане мы его укрыли, еще не скоро найдут, - деловито прочавкал Одинец, будто речь шла о мешке лука.

- Но ведь - найдут?

- Найдут.

Одинец шумно сглотнул, перестал жевать и переглянулся с Жилой.